Дэвид Эддингс - Колдунья из Даршивы

— Хорошо. Я открою тебе ее первую часть. Ты должен прибыть ко мне в Келль, где я подчинюсь тебе. Я буду твоим заложником, но и ты станешь моим. Дитя Света и его спутники направляются в Келль, и ты, Закет, присоединись к ним, ибо, как было предсказано в начале отсчета времени, ты принадлежишь к их лагерю.

— Но…

Цирадис подняла руку.

— Оставь здесь твою свиту, твою армию и твои символы власти. Они тебе не понадобятся. — Она сделала паузу. — Или ты боишься, о могущественный Закет, путешествовать по своей империи без солдат, вынуждающих упрямые колени преклониться, а мятежников подчиниться твоей воле?

Закет побагровел от гнева.

— Я ничего не боюсь, о святая пророчица, — холодно ответил он. — Даже смерти.

— Смерть ничего не значит, Каль Закет. По-моему, ты боишься жизни. Как я говорила, ты — мой заложник, и я велю тебе прибыть ко мне в Келль и там принять твою ношу.

Императора Маллореи било крупной дрожью. Гарион знал этого человека и знал, что Закет в обычных обстоятельствах отверг бы требования Цирадис, но сейчас им словно владела какая-то несокрушимая сила. Он дрожал всем телом, а его бледное лицо покрылось потом.

Цирадис, несмотря на завязанные глаза, казалась осведомленной о панике, охватившей ее «заложника».

— Твой выбор предопределен, Каль Закет, — заявила она. — По доброй воле или по принуждению, но ты подчинишься мне, ибо это твоя судьба. — Пророчица выпрямилась. — Говори же, император Маллореи! Прибудешь ли ты ко мне в Келль?

— Да, — словно задыхаясь, вымолвил он.

— Да будет так. Займи предназначенное тебе место рядом с Белгарионом и отправляйся в священный город. Там я дам тебе дальнейшие указания и объясню, почему от этого зависит не только твоя жизнь, но и жизнь всего мира. — Она повернулась так, чтобы ее завязанные глаза были направлены на Гариона. — Приведи его ко мне, о Дитя Света, ибо это является частью того, что должно привести к последней встрече.

Цирадис протянула руки к Тофу и исчезла.

— Теперь нас стало двенадцать, — пробормотал Сади.

Новый член их группы стоял с пепельно-серым лицом посреди палатки, и Гарион с изумлением увидел слезы в глазах императора Маллореи.

— Полый, — удовлетворенно произнес Эрионд. — Теперь почти все ясно. — Не понимаю, — признался Сади. — Цирадис приходила к нам в Реоне, — объяснил юноша, — и сообщила, кто должен отправиться с нами в Место, которого больше нет. Меня интересовало, кто такой Полый. Теперь я это знаю.

— А как она описала меня? — осведомился евнух.

— Ты в самом деле хочешь это знать?

— Я испытываю некоторое любопытство.

— Она назвала тебя Мужчина, который не мужчина.

Сади подмигнул ему.

— Коротко и ясно, не так ли?

— Тебе виднее.

— Все правильно, Эрионд, — вздохнул Сади. — Операцию проделали в детстве, поэтому я так и не узнал, что значит быть другим. Вообще-то преувеличенный интерес к этой функции организма кажется мне несколько забавным. Мой образ жизни куда менее сложен.

— А почему они проделали это с тобой?

Сади пожал плечами и провел ладонью по выбритому черепу.

— Моя мать была бедна, — ответил он. — Это единственное, что она могла мне подарить.

— Подарить?

— Я смог получить должность при дворе королевы Салмиссры. Иначе мне бы пришлось стать уличным попрошайкой, как и другим членам моей семьи.

— С вами все в порядке? — спросил Гарион у пепельно-серого Закета.

— Оставь меня в покое, Гарион, — пробормотал император.

— Предоставь это мне, дорогой, — предложила Полгара. — Ему пришлось перенести тяжелое потрясение.

— Охотно верю. Мне тогда тоже пришлось нелегко.

— А ведь мы обошлись с тобой мягко. Но у Цирадис не было на это времени. Я поговорю с ним.

— Хорошо, тетушка Пол.

Гарион отошел, оставив ее наедине с дрожащим Закетом. Новый поворот событий вызывал у него дурные предчувствия. Хотя по-человечески ему нравился император Маллореи, он предвидел осложнения, которые повлечет за собой его присоединение к группе. В прошлом их жизнь нередко зависела от абсолютного единства целей всех участников, а мотивы Закета никогда не были ясны до конца.

— »Гарион, — послышался усталый голос у него в голове, — не суй свой нос в дела, которых ты не понимаешь. Закет должен идти с вами — так что чем скорее ты с этим примиришься, тем лучше.

— Но…

— Никаких «но». Просто делай, что тебе говорят.

Гарион пробормотал несколько ругательств.

— И не смей меня ругать! — добавил голос.