Дэвид Эддингс - Келльская пророчица

— Вот молодчина! — воскликнула Сенедра.

«Но я жаждал примирения, — продолжал чтение Гарион, — и немедленно рухнул перед нею на колени, умоляя ее стать моей в таких идиотских и тошнотворно выспренних выражениях, что красноречие мое глубоко растрогало Цирадис, сердце ее смягчилось и она согласилась».

— Ох, уж эти мужчины! — презрительно фыркнула Сенедра.

«Церемония бракосочетания была столь пышной, что я вконец разорился. Мне пришлось даже занять деньжат у одного из деловых партнеров Хелдара — кстати, под гигантские проценты. Шафером на свадьбе был, разумеется, Эрионд — таким образом в мой гроб был забит последний гвоздь: если церемонию совершает бог, то ни о каком разводе и помыслить невозможно. Я погиб! В общем, месяц тому назад мы с Цирадис поженились и, доложу вам, никогда еще в жизни не был я счастливее!»

— О-о-о, — прерывисто вздохнула Сенедра, — как трогательно! — И она потянулась к кружевному платочку.

— Это еще не конец письма, — поспешно сказал Гарион.

— Так читай дальше! — Сенедра приложила платочек к глазам.

«Маллорейцы из Ангарака были вовсе не в восторге от того, что я взял в жены далазийку, но мудро предпочли держать свое мнение при себе: конечно, я переменился, но не настолько! Теперь Цирадис с величайшим трудом привыкает к своему новому положению — я в лепешку расшибся, но так и не смог убедить ее, что императрице подобает носить драгоценности. Она упорно украшает себя живыми цветами, а придворные дамы рабски подражают ей, чем повергают в отчаяние всех ювелиров Мал-Зэта.

Я долго намеревался обезглавить моего родственничка, эрцгерцога Отрата, но парень настолько жалок, что в конце концов я передумал и попросту отправил его домой. Следуя мудрому совету, который дал мне Белдин еще в Дал-Периворе, я приказал этому кретину заточить жену в мельсенском дворце и до конца дней своих не приближаться к ней более. Спору нет, эта дама — истинно притча во языцех в родном своем Мельсене, но, полагаю, она заслужила некоторую компенсацию за то, что все эти годы имела дело с таким ублюдком.

Вот, пожалуй, и все наши новости, Гарион. С величайшим нетерпением ждем весточки от вас и всех наших друзей, коим шлем самый горячий привет и заверения в искренней любви.

Всегда ваши

Каль (зачеркнуто) Закет и императрица Цирадис.

P.S. Заметь, я решительно отказываюсь от этой глупой и хвастливой приставки! О, чуть было не забыл: моя киска пару месяцев тому назад вновь покрыла себя позором. Не хочется ли Сенедре котеночка? Может быть, такой подарочек сгодится и для вашей малютки? Могу прислать сразу двоих.

З.»

С началом зимы королева Ривы все чаще стала выходить из себя, причем ее недовольство собою и миром возрастало по мере увеличения объема ее талии. Есть женщины, словно самой природой созданные для беременности, — королева Ривы явно была не из их числа. Она дерзила мужу, сурово обходилась с сыном, а однажды попыталась даже пнуть ногой безобидного волчонка. Юный волк проворно увернулся от удара и непонимающими глазами уставился на Гариона.

— Разве брат кого-то обидел? — спросил он по-волчьи.

— Нет, — ответил Гарион. — Все дело в том, что моя волчица сильно не в духе. Вскоре ей предстоит ощениться, а в такое время самки двуногих всегда невыносимы.

— А-а-а, — протянул волчонок, — Странные вы, люди, существа!

— Вполне с тобою согласен, — рассмеялся Гарион.

Метель на разные голоса завывала за окнами, но и в такую непогоду Грелдик умудрился доставить Полидру на Остров Ветров.

— Как же ты нашел дорогу? — спросил Гарион у закутанного в шубу моряка, когда они сидели у огня с кружками доброго эля.

— Мне указывала путь Белгаратова жена, — пожал плечами Грелдик. — Известно ли тебе, какая это потрясающая женщина?

— О да!

— Поверишь ли, ни один из моих матросов даже не понюхал спиртного за все время плавания! Да чего уж там, даже я сам! Нас почему-то вовсе не тянуло выпить…

— У бабушки есть некоторые здоровые предрассудки, и она не намерена с ними расставаться. Позволь мне тебя оставить. Я хочу пойти и поболтать с нею.

— Ты оставляешь меня в недурной компании. — Грелдик ласково погладил пузатый, почти доверху полный бочонок с элем. — Мы с ним славно проведем вечерок.

И Гарион стал подниматься по лестнице в свою опочивальню.

Золотоволосая женщина сидела у огня, задумчиво почесывая за ушами волчонка. Сенедра лениво развалилась на диване.

— А, вот и ты, Гарион, — сказала Полидра. Потом принюхалась и с упреком констатировала: — Ты пил.