Робин Мак-Кинли - Проклятие феи

В комнатке она изводилась от тесноты и замкнутого пространства, но на заполненных толпами улицах было еще хуже. Она то радовалась тому, что одна, то тосковала по знакомым лицам. Чаще всего она вспоминала Бардера и Флору, но скучала сильнее всех по тете. Шум толпы не утихал даже по ночам. Казалось, здесь собрались уличные акробаты, актеры и певцы со всей страны. Праздничное возбуждение, кульминацией которого должны были стать именины, неизменно нарастало, и с каждой ночью в городе становилось все больше и больше пьяных и буйных людей. Катриона начала спать, накрыв голову подушкой, но и это не помогало. В обмен на мытье посуды и помощь повару в трактире ей назначили особую цену за комнатушку, что помогало сберечь небольшой запас денег и занять время.

Но все же эти девять дней оказались долгими и беспокойными.

В день именин Катриона поднялась на заре и волновалась так, будто должна была сыграть ключевую роль в сегодняшних событиях, а не остаться ничем не примечательной частицей тысячной толпы зрителей. Она твердо решила пройти в ворота, как только те откроются, и подобраться как можно ближе к… к чему бы то ни было. Ей то и дело вспоминались слова Тетушки: «Мне кажется, тебе понравится маленькая принцесса». И хотя Катриона ни капли не сомневалась, что ничуть тогда не погрешила против правды, на нее как будто наложили гейс [1], и теперь она должна была постараться изо всех сил.

Когда она подошла к воротам, они все еще были, а перед ними столпилась в ожидании целая толпа. Давку отчасти сдерживали запоздавшие путешественники, которые решили сберечь драгоценное утреннее время и легли спать прямо там. Теперь их невозможно было ни разбудить, ни сдвинуть с места – такое уж веселье царило в городе предыдущей ночью. Катриона все же оказалась в числе первых нескольких сот гостей, прошедших за ворота на роскошную просторную лужайку. Она никогда не видела такой ровной и красивой травы и даже не сразу обратила внимание на высокие столбы, увитые лентами и цветами, огромные белые шатры с развевающимися на верхушках королевскими знаменами, нарядные ливреи людей, медленно расхаживавших по помосту, где были накрыты ряды щедро украшенных столов для знати. (Настил был сооружен достаточно высоко, чтобы, даже сидя, ни один из придворных или лордов не оказался ниже, чем самые высокие люди из толпы, которые, возможно, стоя примутся тянуть шею и разглядывать вышестоящих.) В центре располагался еще более высокий помост, где установили колыбель принцессы, почти неразличимую за золотым и лиловым шелком и розетками.

Напор все прибывающих людей отвлек Катриону от созерцания, она пришла в себя и метнулась к ограждению, установленному в нескольких футах от столов знати. Оно представляло собой обычные шнуры и ленты, натянутые между тонкими белыми столбиками, но его назначение поясняли выстроившиеся за ним стражники. Хотя они и сами выглядели скорее украшением, чем охраной, все же стражники оставались стражниками, а роскошные пояса на их нарядных мундирах оттягивали мечи. Заметив их, толпа слегка успокоилась.

Люди начали подыскивать себе места для сидения. Пришедшие первыми, довольные собой, противились посягательствам опоздавших. Появились новые королевские стражники и стали улаживать разногласия, пока страсти не накалились.

Катриона нашла себе уголок в проходе, достаточно близкий к ограждению, чтобы пересчитать драгоценные камни на рукояти меча ближайшего к ней стражника и рюши на скатерти ближайшего стола для знати. Она слушала, как в пустом проходе по соседству то нарастает, то утихает суматоха, когда вдруг рядом остановились огромные босые ноги. На уровне ее глаз висел у бедра обнаженный клинок, под углом уходящий назад. Лорд Прендергаст иногда появлялся на праздниках и по другим подобным случаям с парадным мечом в ножнах, но тот был прямым, как у стражников за ограждением. Этот же был изогнутым, и, что важнее, от Катрионы его отделяло расстояние всего в пол-ладони. Девушку изрядно озаботила его близость: впервые она задумалась, что ее, юную и одинокую, могут согнать с места люди посильнее и позадиристее. Ее несколько успокоило, что босые ноги обнажены только до колен, а ближе к поясу забавно подвернутые и подвязанные штаны скрываются под форменной курткой, точь-в‑точь похожей на мундиры стражников.

Человек, на которого она подняла взгляд, был, вероятно, не столь высоким, как поначалу показался: просто он стоял рядом, а она сидела на земле. Он скрестил на груди руки и нахмурился. Катриона оглянулась через плечо и увидела компанию заметно раскрасневшихся молодых людей, которые при виде человека с саблей явно передумали подходить ближе. Человек с саблей стоял вплотную к ней, как будто охранял именно ее.