Александр Бреусенко-Кузнецов - Мёртвые пляшут

— В той или иной степени, — признался Уно, — ведь я в Адовадаи недавно.

— Кажется, я вижу среди вас мёртвого, — нахмурился сопровождающий, покосившись на Стрё.

— Мертвецам теперь разрешено подниматься на небо, — сказал Уно, — самим Драеладром!

— Ну, если разрешено, то ладно… — протянул сопровождающий, — да только всё равно зря.

Когда Стрё карабкался по верёвочной лестнице, то чуть не сверзился вниз. В самый неподходящий момент его посетило знакомое ощущение: где-то в неведомой дали заворочался спросонок магистр Гру. Продрал глаза, устремил взгляд в направлении движения горемычного Стрё — и ищет. Того и гляди — опознает местонахождение беглого должника.

Хорошо, Стрё не растерялся, хвать рукою кошель с семью камушками, сжал их изо всех сил мертвецких. Тут-то недоброе ощущение и прошло. Потерял его след жуткий магистр.

Полёт… Тошно было старику в полёте. Не для мертвецов эти небеса надземные. Да что сделаешь: шкуру-то надо спасать! Главное — забраться повыше. Глядишь, Гру и не дотянется.

В полёте охотники заскучали. От нечего делать мололи языками о новостях, почерпнутых от какой-то не то провидицы, не то пророчицы по имени Бланш.

Видела та Бланш, как в Запорожье ушёл под землю целый город, и не какой-то там, а сам Абалон. А посланник Смерти Дрю из Дрона добыл волшебную жемчужину по имени Лунный Пламень, да с нею проскакал по серокаменным запорожским дорогам, и многие дороги той жемчужиной испортил. Обещался и Большую тропу мёртвых изувечить, да Порог Смерти оттянуть подальше, вот только притомился и заснул в пути. Товарищи его будили, да лишь сами заснули.

А ещё явилась провидице пустыня, да посреди неё оазис именем Гур-Гулуз. И будто бы тот оазис разорили до основания кочевые племена картау, и даже мёртвую царевну Уземфа не пожалели. А навёл тех злых варваров коварный карлик из Отшибины: не то Лимн, не то Зунг, а скорее оба.

Говорили также, что на Мёртвом Престоле поменялся Владыка Смерти, а посадили его туда некроманты Гны и Флютрю. Другие же уточняли, что не посадили, а именно подсадили — ибо новый Владыка был слаб руками и не мог сам вскарабкаться.

А ещё много судачили о посланнике Чичеро. Мол, приходился тот Чичеро провидице Бланш родным женихом, но увлёкся другой девицей — не то Лулу, не то Марципариной, а вернее, обеими. Бланш, само собой, разгневалась, и ходят теперь те девицы брюхатыми от наложника Хафиза. А самого Чичеро заточила строгая Бланш в кованый сундук, а чтобы не выбрался, приставила к сундуку охранника-дракона — того самого, которому и понадобилась помощь против небесных падальщиков.

Стрё хоть и не любил таких глупостей, но с удовольствием слушал. Так и полёт скоротаешь, а повезёт — и узнаешь чего. Не всё же книжки читать.

К моменту, когда прибыли на место, очень похолодало. Непросто дался живым охотникам спуск по верёвочной лестнице. Даже у Стрё в пальцах рук от мороза неприятно густел бальзам и брался комками.

Группа охотников из Ярала, на смену которым и прибыли добровольцы из Адовадаи, ждала сменщиков на высоком холме, где охраняла сон большого дракона, белоснежного — под цвет всего седьмого неба.

— Драеладр! — уважительно сказал кто-то.

На плоской скалке неподалёку от спящего стоял кованый сундук. Стрё невольно вспомнил одно из не то провидений, не то проделок мстительной Бланш, и ему стало смешно. Чичеро — в этом сундуке? Придумают тоже!

Предводитель яральских охотников дал вновь прибывшим ряд указаний, чем вызвал недовольство Калеба. Ещё бы: из его речи следовало, что главная задача стрелков из Адовадаи — находиться неотлучно при драконе. Калеб ответил с насмешкой, что с такой тактикой впору разводить падальщиков, а не изводить.

Охотник из Ярала объяснил:

— Небесные падальщики — это пернатые двойники шакалов, которые разводятся на осквернённых святилищах племён картау. Падальщика нельзя убить, пока его двойник-шакал где-то бегает.

— Ерунда, — сплюнул Калеб, — небесные падальщики — те же вороны, только белого окраса и во много раз крупнее. Мы должны добраться до гнездовий и разорить их, если хотим покончить с этими тварями раз и навсегда!

Суеверный охотник ссылался на слова самого Драеладра: дескать, прежде чем полностью погрузиться в предсмертный сон, дракон много чего порассказал о падальщиках, об их наземных аналогах, о кочевых племенах картау.

На Калеба его слова, однако, впечатления не произвели. Он сказал, посмеиваясь: