Светлана Крушина - Все пути ведут на Север

В одно такое утро Илис сидела у окна, грустила и уныло крошила недоеденную булочку. Дождь, судя по затянутому серыми облаками небу, зарядил на весь день, и о прогулке нечего было и думать. Илис прикидывала, чем ей заняться, когда бесшумно выросший рядом со столом Грегор положил перед ней промокший бумажный прямоугольник.

— Что это? — удивилась Илис.

— Не знаю, — с неподражаемым достоинством ответил старик. — Я нашел это на ступенях перед дверью. Здесь написано ваше имя, сударыня.

С этими словами он неспешно удалился, оставив озадаченную Илис один на один с находкой.

Это был лист плотной бумаги, сложенный как письмо и запечатанный. Оттиск на сургуче оказался сильно смазан — как Илис показалось, сделано это было специально. Почерк она не узнала. Хмыкнув, она сломала печать и стала читать.

Бумага промокла под дождем, и чернила кое-где расплылись, но все же большая часть слов читалась без труда. Видимо, послание пролежало на ступенях совсем недолго.

Письмо было написано на всеобщем языке безукоризненно грамотно, без единой ошибки и неточности. Сразу чувствовалось: написавший его человек получил великолепное воспитание и блестяще образован. Автор не назывался, ссылаясь лишь на «нашего общего знакомого, князя С.», но Илис сразу поняла, кто он. Медейский дюк, друг принца и знакомый Рувато. Значит, у него хватало ума не лезть напролом. Что ж, уже хорошо.

Медеец просил Илис о встрече в храме Перайны на площади, в два часа пополудни. Это было начало дневной службы, и медеец писал: «Наше присутствие в храме будет оправдано; мы не будем бросаться в глаза». Узнать его можно было, как он утверждал, по примечательной внешности: по черным волосам и смуглой коже. Такое сочетание, действительно, встречалось среди белокожих и белобрысых касотцев весьма редко, и недаром внешность Илис притягивала взгляды прохожих.

Дочитав, она выглянула в окно. Дождь лил, ничуть не стихая, но это уже не имело никакого значения. Илис в одну секунду решила, что пойдет на встречу. Ею овладело любопытство, а с ним она никогда не могла совладать.

Одним глотком она допила, наконец, остывший чай, позвала Грегора и начала в подробностях расспрашивать, как он нашел письмо. Ей было любопытно, каким образом оно оказалось на ступенях. Сам ли медеец принес его или отправил с посыльным? Старик смотрел на нее с удивлением. Вся эта суета вокруг промокшего клочка бумаги была выше его понимания.

— Я услышал тихий короткий стук в дверь, — несмотря на удивление, рассказывал он тихо и с достоинством. — И, конечно, подумал, что это балуются мальчишки, ведь гостей мы сегодня не ждали, раз хозяина нет дома. Но все-таки я пошел посмотреть. Мало ли что. За дверью, конечно, никого уж не было, и на улице я тоже никого не увидел. Зато на ступенях лежало письмо.

— Хорошо, — подумав, сказала Илис. — Спасибо вам, Грегор. Могу я попросить вас не говорить о письме герру Данису? Он… рассердится, если узнает, — она сделала большие глаза и со значение посмотрела на старика.

Грегор чуть заметно улыбнулся, и кивнул. Как ни странно, к Илис он испытывал самые теплые чувства.

— Конечно, миледи, я не скажу, раз вы просите.

— Сударыня, куда это вы собрались?! Дождь на улице льет! И вы идете куда-то в такую погоду, да еще и одни? Как же это?

В голосе Алины звучал неподдельный ужас. На нее Илис наткнулась уже у дверей, готовясь уходить, и вот — была вынуждена задержаться. За те недели, что Илис жила в доме, Алина так и не смогла привыкнуть к ее одиноким прогулкам. Скромная, тихая и благовоспитанная, она не понимала, как благородная барышня может расхаживать по городу одна, без служанки и без компаньонки. А уж в такую-то погоду, как сегодня, и вовсе благородной барышне на улице делать нечего!..

— Все в порядке, Алина, — спокойно сказала Илис. — Мне нужно уйти по делу.

— Какое дело может быть в такой ливень? Да разве можно? Что скажет хозяин, если узнает? Позвольте мне хоть пойти с вами… Или, может быть, приказать приготовить вам экипаж?

— Нет, нет, — чтобы избавиться от назойливой служанки, Илис торопливо выскользнула за дверь и накинула на голову капюшон. До площади было не так, чтобы далеко, но в такую погоду Илис успела бы промокнуть насквозь. Поэтому она приготовилась идти очень-очень быстро.

Из-за непогоды к службе собралось совсем немного народу. Илис остановилась в дверях и огляделась, выжимая при этом воду из кос — она все же вымокла до нитки, — и почти сразу увидела того, кто был ей нужен. Или, вернее, того, кому была нужна она.