Алёна Реброва - Бэйр

— Дороти!? — теперь уже и я не выдержала.

— Дороти!? — ужаснулся Арланд, высвобождаясь из объятий девушки.

— Что?… — обиженно спросила девушка, посмотрев на отошедшего подальше брата.

— Что ты сделала с Мартой!? — возмутился инквизитор.

— Ничего, честно… — прошептала девушка, с ее лица мгновенно слетела счастливая улыбка.

— Дороти? — достаточно угрожающе спрашиваю.

— Что «Дороти»!? — вдруг обиженно крикнула девушка, не сводя глаз с Арланда. Смотрела она на него так, как будто вот-вот расплачется. — Что «Дороти»? — повторила она уже тише, покосившись на меня. — Умереть в шестнадцать девчонкой нецелованной, каково это, не хочешь узнать? Я не то что пожить, вообще ничего не успела!

— Но убивать ради этого… Марта, вообще-то, тоже пожить еще не успела, — строго замечаю, начиная жалеть, что вообще помогла ей очнуться.

— Я ее не убивала! Она с детства была больна, ей жить суждено было совсем недолго! Она дух испустила и я решила попробовать… использовать свой последний шанс пожить хоть чуть-чуть, — судорожно вздохнула девушка. — Мне много и не нужно, понимаете? Год хотя бы… месяц, недельку… Если уж я вам так противна, то дайте мне только один день, а потом уже убивайте, изгоняйте, что хотите со мной делайте! Просто один день подышать! Я семь лет мучилась и мечтала!.. Вы не знаете, что это такое… Мертвые все на свете готовы отдать, чтобы снова стать живыми, почувствовать тепло своей крови, подышать воздухом… Просто коснуться чего-нибудь!..

Не выдержав, девушка села на кровать и горько заплакала.

В удивлении она касалась пальцами своих мокрых от слез щек, и, продолжая плакать, улыбалась. Улыбалась тому, что могла плакать.

Судорожно вдыхая полной грудью, она почти смеялась, но тут же вновь захлебывалась рыданиями.

— … Убейте тогда прямо сейчас, чтобы… чтобы… чтобы я не привыкала!.. Может быть, хотя бы уйду отсюда в другой мир… Может быть… там…

Мы с Арландом стояли, не в силах даже пошевелиться. До такой степени противоречивы были чувства, что невозможно было решить, что правильнее: утешить несчастную или убить на месте жестокое привидение…

А вот Дейк, к моему огромному удивлению, даже не думал. Когда девушка закончила говорить и закрыла лицо руками, чтобы мы не видели, как оно меняется, рыцарь сел рядом с ней и… осторожно обнял, прижимая к груди.

Вздрогнув, девушка подняла на него заплаканное лицо, как бы спрашивая, что именно с ней сейчас будут делать.

— Поживешь, не переживай, — улыбнулся рыцарь. — Я сделаю так, что тебя вылечат, и устрою в наш Орден, кем захочешь: лекаркой, преподавательницей или рыцарем. Поживешь так, как твоей матери и не снилось!

— П-правда?… — дрожащими губами спросила Дороти, не веря.

— Да.

— Я же… я же тебя убить хотела…

— Да, но… Кто может привести меня к фамильному винному погребу, как не благодарное привидение? — усмехнулся рыцарь.

— Хорошо! — улыбнулась Дороти и, всхлипнув, прижалась к груди Дейка, крепко обнимая его.

Посмотрев немного на то, как рыцарь шепчет что-то утешительное девушке и гладит ее по голове, успокаивая, я почувствовала себя как-то неправильно… Вдруг появилось ощущение, что я чего-то в этой жизни не понимаю.

Какой-то некромант-недоучка воскресил привидение девочки, которую в шестнадцать лет убила собственная мать с любовником. Привидение, которое оставили вечно блуждать по замку, начало искать способ вернуть себе жизнь. Семь лет упорного труда практически без чьей-либо поддержки, и с помощью запретных ритуалов привидение получает доступ к частице жизни. Но для осуществления мечты требуется один-единственный живой человек. Выбрав подходящего, привидение пытается его убить… Просто чтобы пожить самому хоть немножко и пожить так, как до этого жить просто не позволили. Убийство не получается, на следующий день с привидением расправляется ведьма, и оно, разорванным в клочья, истерзанным слабым духом отправляется блуждать по замку, хороня все свои надежды и мечты. Но заболевает с детства обреченная девушка и умирает. Свободное, еще теплое, но больное тело — последняя надежда. Хотя бы день, хоть один вдох, хоть одно мгновение, но жить… Надо же было той самой ведьме вдруг захотеть помочь и вылечить больное тело с полуживым духом. Дать час, два или, может быть, даже день жизни.

Подумав, я сажусь на кровать рядом с Дейком, все еще обнимающим девушку.

— Эй… Дороти… А ты не знаешь, чем была больна Марта? Может быть, я смогу что-нибудь придумать.