Бронислава Вонсович: Искусство охоты на благородную дичь (СИ)

— Эвальд, для тебя я навсегда — Эвальд, — мрачно сказал он. — Может все же подождешь с отказом до праздника Середины Зимы? Вдруг у нас что-нибудь получится?

— Хочешь сказать, что вы еще не всех шпионов выявили, а мое спасение уже отработано? — ехидно сказала я. — Нет уж. Инор Лангеберг, мне кажется, за это время вы должны были догадаться, как этот артефакт выключить можно. Я хочу вернуть его принцу.

Придворный маг понимающе улыбнулся. Я не стала говорить о том, что он пытался провернуть за спиной Эвальда, пусть и во благо того, и Лангеберг это явно оценил. Но маг мне был симпатичен, подставлять его под монарший гнев совсем не хотелось. Хотя нанес же он то дополнительное заклинание на защитный браслет по просьбе нанимателя, и рука не дрогнула.

— Да, вы правы леди Штаден, — есть у меня кое-какие мысли. Сейчас попробую. Вдруг получится?

Получилось, и совсем не вдруг. Маг разбирался с браслетом совсем недолго. Я с огромным облегчением сняла принесший мне столько неприятностей артефакт и протянула его Эвальду, Он отнесся с некоторой опаской к данному предмету, но все же взял. Не знаю, признало ли его заклинание, или попросту было все выключено, но нападения на принца в этот раз не произошло. Престолонаследник задумчиво повертел браслет в руках и неожиданно спросил:

— Эри, а могу я просто за тобой поухаживать? Как, к примеру, любой студент этой Магической Академии…

— Наверно, — его вопрос застал меня врасплох, и я растерялась поначалу. — Но мне кажется, Эвальд, что ты просто еще не встретил ту, которую смог бы назвать если не парой, то просто любимой.

— Это мы еще посмотрим, — принц довольно улыбнулся и убрал подальше злополучный браслет. — Если у меня есть ненулевой шанс, то я его использую. Ты, главное, выздоравливай, а там мы посмотрим.

Я улыбнулась. Отдав браслет, я испытала огромнейшее облегчение, я даже согласна была, чтобы он действительно приходил ко мне в гости. Но как друг, и только.

— Что ж, возможно так будет намного лучше, — довольно сказал инор Лангеберг. — Без принуждения взаимная симпатия может и перерасти во что-то более серьезное.

Я не стала говорить, что не перерастет, не хотела расстраивать их обоих. Эвальд еще посидел какое-то время, потом церемонно поцеловал мою руку и удалился в сопровождении своего мага. А ко мне зашел папа. Был он один, без тети Эльзы, без Берти и без… Впрочем, представить отца рядом с Дитером я и не могла. Начинать разговор папа не торопился. Он присел на стул рядом с кроватью и молчал, думая о чем-то своем. Синяка у него уже не было — видно выдалось у местного дежурного целителя свободное время.

— А где Берти?

— Я их отправил на занятия, — отец понял мой вопрос совершенно правильно. — Ты — вне опасности, так что торчать тут им без надобности. Хотя этот твой… — он недовольно поморщился, но продолжил с глубоким отвращение в голосе, — Дитер… уходить не хотел. Но здесь уж целитель вмешался, выставил их из лечебного крыла, сказал, что тебе покой нужен, а не дополнительные волнения.

Видно, разочарование мое отразилось на лице, так как папа покачал головой, вздохнул и сказал:

— Эри, мне надо с тобой серьезно поговорить. Наворотили вы здесь дел с Берти знатно. Ему я уже высказал все, что по этому поводу думаю. Повторять тебе необходимости не вижу, тем более, что ты и так уже наказана, серьезней некуда. Вы должны были написать нам с мамой, а не устраивать здесь орочьи пляски.

Я смущенно пожала плечами. Мне не казалось тогда, что эту историю стоит доводить до родителей, не хотелось их волновать. Кто же знал, что так все закончится?

— Его Высочество, похоже, действительно о тебе волнуется…

Если это был намек, то надо сразу дать понять, жертвовать собой ради призрачных семейных интересов я не буду.

— Я вернула ему браслет. Возможно, ты тоже считаешь, как тетя Эльза, что наша семья незаслуженно обделена королевским вниманием, но тут уж я ничего поделать не могу.

— Эри, — укоризненно сказал отец, — я бы не стал вмешиваться в твою жизнь, если бы не твой выбор. И ты это прекрасно знаешь.

Возможно, ему удалось бы меня пристыдить, но я чувствовала за собой правоту.

— Папа, то, что сделал его дядя, ведь не Дитер сделал. Почему он должен отвечать за чужое преступление? Которое еще было совершено Богиня знает сколько лет тому назад.

— Если ты не поняла, то парень уверен, что преступление совершили мы с мамой, а обвинили во всем его дядю, — невозмутимо сказал отец. — Да и не просто обвинили, а предварительно убили, чтобы следы замести.