Елена Силкина: Кошачий бум. Виня

Она сидела на подлокотнике кресла, смотрела на звёзды (что делала почти ежевечерне) и слушала, как рёв мотоциклетных моторов мечется вокруг соседних домов.

— Не смотри в небеса, посмотри мне в глаза. — не попав ни в одну ноту, пропел Гелий, укладываясь в постель. — Кисинька, уже час ночи, иди ко мне. Мяушка моя, мурмурушка, мяукушка, мурлыкушка, мурчоночек, солнышко мое пушистенькое… Мр-р, мя-ау, мр-мр-мр…

— Нам подражают, — сообщила Виня, послушно забираясь под одеяло. Котёнок устроился у неё подмышкой. — Я в третий раз в метро слышу, как парень с девчонкой ведут диалог, состоящий из одних «мяу-мрр».

— Конечно, подражают. Потому что Винечка — самое лучшее во Вселенной солнышко. Самое доброе, самое заботливое, самое мурченькое…

Гелий придвинул к своим губам Винину ладошку, а затем и хозяйку ладошки…

Котёнок бегал по спинам сплетающихся в объятии людей и восторженно урчал. Виня тщетно пыталась засунуть его на полку рядом стоящего гардероба, зверёныш вскарабкивался обратно. В конце концов, котенок свернулся клубочком на пояснице у Гелия. «Пусть там и остаётся, благо не мешает», — буркнул Гелий. Вдобавок приходилось время от времени взбрыкивать ногами, чтобы спихнуть очередную лезущую на кровать кошку. Кошки давно привыкли спать на Вине все разом: на груди — клубочек, на животе — второй, на бедрах — третий, на голенях — четвертый, подмышкой — пятый…

В конце концов все угомонились: Гелий — головой подмышкой у Вини слева, котёнок — тоже подмышкой у Вини, но справа… Рёв мотоциклетных моторов затих в отдалении. И Виня заснула.

Под утро её разбудил истошный вопль дверного звонка, и она вскочила, чтобы впустить Пашу Фадеева, друга Гелия из Новгорода, который жил у них на кухне, где, кроме плиты, мойки и шкафов, стояли диван и большой цветной телевизор.

Паша дал деньги на продукты и снова куда-то уехал, а Виня пошла досыпать успокоенная. Сегодня будет что поесть…

Доспать, как всегда, не удалось — Гелий вскочил ни свет ни заря и включил радио, чтобы послушать новости и музыку, пока он одевается для того, чтобы пойти в лесопарк немного позаниматься у-шу. Но Виня ничего по этому поводу не сказала, делая вид, что благодушно дремлет.

Виня то ли дремала, думая о своём, то ли спала еще часа два. Потом очнулась оттого, что кошки, играя, что-то уронили. И спохватилась. Было уже восемь утра, оптовка открылась, и Гелий разозлится, если по возвращении из лесопарка ему не найдётся, что поесть.

Одеваясь, она с приятным удивлением обнаружила, что Стрылька успела каким-то образом завоевать себе авторитет, поэтому можно спокойно запереть кошек одних в квартире.

Раньше, когда Гелий приносил очередного котёнка, его приходилось таскать с собой за пазухой по редакциям и магазинам минимум дня три, выжидая, пока кошки поддадутся на уговоры и вкусные взятки и примут нового индивидуума в своё общество.

В расписанном на русском, английском, армянском и китайском языках лифте пахло дезодорантом, табаком и сосисками, пол в подъезде пестрел рекламными листками, выброшенными из почтовых ящиков, в мусорном контейнере возле дома рылась парочка бомжей. В киоск-круглосутку на перекрёстке, с трёх сторон обставленный картонными будками для приблудных собак, сгружали с «рафика» товар, а на трамвайной остановке было полно народа. Видно, трамваи в очередной раз где-то застряли из-за неполадок.

Винино внимание привлекла группка молодежи, одетой не по морозной погоде — в куртки-косухи и кожаные банданы. Неформалы часто одеваются не по погоде. Четверо парней и девчонка то и дело озирались, девчонка держала возле уха что-то вроде мобильника.

— Я её не слышу, её здесь нет.

Вине показалось, что девчонка говорит, как чревовещательница, не шевеля губами. Дописалась статей про феномены, подумала о себе Виня.

Собаки вылезли из картонных будок, подбежали к остановке и засуетились вокруг, принюхиваясь. Потом разом ощерились и зарычали на пятёрку рокеров. Девушка нервно отвела с лица очень бледные длинные волосы, парни загородили её собой, один из них прикрикнул на собак не по-русски. Из Прибалтики или Скандинавии ребята, подумала Виня.

Собаки не утихомирились, а наоборот, зашлись в истерическом лае, припадая на задние лапы. Ребята в косухах пристально смотрели на них.

Один из мужчин, стоявших на остановке, закричал на собак и замахнулся. Собаки внезапно потеряли всякий интерес к рокерам, убежали и залезли в свои будки. Вине показалось, что на собак подействовал не столько окрик, сколько пристальные взгляды пятёрки рокеров.