Штаний Люба - В любой гадости ищи свои радости

Я молилась, сглатывая горячие слёзы и ледяные капли дождя. Выбираться сил не было. И не столько телесных, сколько душевных. Зачем? Единственный шанс попасть домой — выполнить волю богини, а я…

В корнях дёрнулся и застонал горбун, а в душе шевельнулась злоба. Это ведь он во всём виноват!

Из-за него… Нет! Я стиснула зубы и замотала головой. Очень просто свалить ответственность за собственные поступки на кого-то, но так нельзя. Нельзя обвинять горбуна в том, что Эйлар, тот единственный мужчина, которому я готова отдать всё, потребовал…

Золотистое трепетное чувство протестующе растеклось по венам, убеждая: я не права. У Эйлара наверняка были причины требовать от меня… подлости? Наверняка были. В конце концов, Алехандро собирался его убить. И ведь тоже не на дуэль вызвал, а из-за кустов хотел…

Но как ни старалась глупая любовь оправдать голубоглазого война, как ни пыталась я сама понять и принять… Что-то глубоко внутри, привычное и куда боле основательное, чем любовь твердило: такому нет и быть не может оправданий.

Что бы ни совершил горбун — это грех и вина горбуна, а поступок Эйлара только на его собственной совести и ни на чьей больше. Как бы ни хотелось поверить в обратное, я чётко осознавала это, И всё же…

Помогать вонючке, лишившему меня надежды вернуться к родным и близким, не тянуло, как не тянуло и сгореть заживо. А вероятность последнего была велика. Гроза стихла так же внезапно, как и началась, а полыхающий обломок ствола всё ещё нависал над нами. Но теперь огню не мешал ворчливый ливень и колкие искры всё чаще падали на шкуру.

Не будь я насквозь промокшей, наверное. было бы хуже, а так… Даже в такой гадости как ледяной душ посреди ночных гор, оказывается, есть положительные стороны. Повторный тихий стон в районе ‘под брюхом’ и упавший прямо перед мордой кусок ветки слегка привели в чувство.

Так: предаваться отчаянию и самобичеванию можно и в более уютной обстановке. Около костра например. И. желательно, чтобы костёр был около, а не над нами.

Осторожно, и очень медленно я приподнялась. Дерево угрожающе затрещало, но, к счастью, не упало. И сейчас мне как-то по барабану было благодаря сему я могу вообще стоять, держа на спине нехилую ношу. А не дрыгаю ногами с перебитой хребтиной. Удача, магия богини или высшая справедливость без разницы.

— Манюня, я тебя придушу, — просипел снизу кошмар. — Не могла на пять минут позже всё испортить?

Я промолчала, стиснув зубы и уговаривая себя потерпеть ещё чуть-чуть. Дождаться пока этот неблагодарный гад выползет из ямы и тогда… Пошлю его к лысой бабушке.

Грязный, в рванине, переставшей напоминать даже половые тряпки, зомбик неуклюже, но упорно карабкался, цепляясь за мокрые и оттого скользкие узловатые корни. Пожалуй, я и вправду плюнула на проблемного спутника, если б не увидела…

Рыжие блики пугающе громко трещащего пламени упали на лицо Алехандро, высветив багровые кровоподтёки и разбитые губы, рассечённую бровь… Катясь вниз по склону можно разбиться насмерть, свернуть себе шею, исцарапаться вдрызг, но вот такое бывает лишь от многочисленных ударов кулаками.

— Теперь, я придержу вот тут, — с явным усилием выпрямляясь, зомбик ухватил за тонкую часть лежащей на моей спине части ствола, — А ты на счёт три очень быстро двигаешь оттуда. Только осторожно. Здесь скользко.

А то я не в курсе! Сама вижу, но как этот полуживой калека собирается…

— Три! — Сдавленно простонал и, приподнял обломок.

Совсем чуть-чуть, но мне хватило, чтоб, пусть и ободрав бока выскользнуть на свободу. В следующую секунду Алехандро упал на колени. И без того уродское личико, теперь ещё и ‘украшенное’ усилиями Эйлара и его людей, исказила гримаса боли.

— Не надо было тебе вмешиваться, — чуть ли на карачках отползая в сторону, прошипел калека. — Теперь достать Нассара будет почти невозможно. Особенно со сломанными-то рёбрами. И ведь его цепные псы и тебя не пощадят, глупышка.

Из всего сказанного мозг вычленил лишь две вещи: у горбуна сломаны рёбра и он, всё равно, собирается убить Эйлара. И то и другое пугало до дрожи. Вот только решение — было одно и для ‘помочь’ и для ‘помешать’. Опустившись на колени рядом с кошмаром теперь уже не только дней, я тряхнула спутанной гривой.

С откровенным недоверием покосившись на меня:

— Нет уж. После всего, верить тебе нельзя.

По-хорошему, радоваться бы, тчо не придётся это чудо гниющее на себе везти, а мне… Так обидно стало. Ведь в чём-то Алехандро был прав. Пусть не надолго, но на какую-то долю секунды я всерьёз задумалась над требованием Эйлара убить горбуна. Слёзы полились сами собой. Так или иначе, но…