Штаний Люба - В любой гадости ищи свои радости

Я перехватила его кисть и вытащила руку из выреза своего платья. Высвободилась из объятий и, развернувшись, взглянула в красивое лицо.

— Скажи, что ты пошутил, — срывающимся голосом попросила, ещё на что-то надеясь.

— Прости, любимая, такими вещами не шутят. Нельзя же быть вместе и не доверять самому близкому, самому дорогому человеку?!

Отвернувшись, я вгляделась в ночь. Обхватила внезапно озябшие плечи холодными руками. Наше укрытие с Алехандро было совсем близко. Совсем близко в корнях огромного дерева лежал зомби и одна бездушная сейчас лошадь.

Кто бы мог предположить, что придётся выбирать между любимым человеком и убогим гниющим калекой… Самый лучший в обоих известных мне мирах, нереально восхитительный, мужественный до неверия Эйлар и омерзительный, гниющий заживо урод…

Быть рядом с любимым, видеть нежность в его глазах, пить его дыхание и страсть? Богиня обещала, что он останется со мной навсегда, если пожелаю… Или содрогаться от омерзения от каждого случайного прикосновения горбуна, который меня теперь наверняка презирает и яро ненавидит?

И даже если… Господи, помоги мне! Как же я хочу домой… Хочу в свою уютную квартирку, к привычным и родным вещам, к телефону… Услышать папу, поболтать с мамой, а потом… Потом тупо реветь, завернувшись в плед и запивая слёзы крепким чаем. Но и попасть домой могу, только пройдя до конца с Эйларом. Богиня ясно дала понять, чего хочет.

— Не бойся, — успокаивающе протянул змей-искуситель, — у тебя всё получится. И мы будем вместе.

Всегда…

В животе трепыхнулось золотое пламя. Всегда будем вместе… Просыпаться по утрам в одной постели, растить детей, делить на двоих радость и горе… А ведь это возможно. Под покровительством богини и с её-то лёгкой руки. Уважение, с которым моё черноволосое совершенство упоминало белобрысую, слишком походило на поклонение, а та свела нас и связала воедино…

— Я всё понимаю, — вновь подступая вплотную и обнимая, шепнул мужчина на ухо. — Ты устала, запуталась и ошиблась, но…

Я через силу улыбнулась и горько рассмеялась. Уже не сомневаясь, обернулась и ласково погладила брюнета по щеке, коснулась сурово сжатых губ кончиками пальцев. Такой великолепный…

Сильный, прекрасный, как бог, такой нежный и страстный. Любимый… И всё же…

— Боюсь это не я, это ты ошибся, — отходя на шаг, сказала и улыбнулась самому желанному мужчине в своей жизни. — Я бы, наверное, согласилась отдать свою жизнь, но забрать чужую — не могу.

— Малышка…

— Не называй меня так. Можешь мне больше не доверять. Сколько угодно! При следующей встрече сообщу богине о своём решении. Я помогу тебе вызволить наследницу, но на этом всё.

— Что?! Ведь пожалеешь и сама придёшь следующей же ночью, — сквозь зубы выдавил мужчина, делая шаг ко мне, и положил широкую ладонь на затылок, вынуждая запрокинуть голову и посмотреть ему в глаза. — Ты моя, и знаешь это. Моя…

Властный поцелуй обжёг губы, и сердце забилось пойманной птицей. Эйлар знал, что делал. Ноги ослабели и, вопреки разуму, тело мгновенно откликнулось на жадное прикосновение… Я очень хотела бы просто подчиниться, но…

Вряд ли мне выпадет шанс ещё раз так сильно полюбить кого-то, не говоря о том, чтобы вообще встретить человека подобного этому великолепному воину. О взаимности и вовсе говорить не приходится. Серых мышек хищники если и замечают, то как правило, исключительно для того чтобы скушать и выплюнуть косточки.

Всё так, только есть кое-что хуже одиночества. Собрав всю гордость, которая ещё оставалась:

— Кто тебе сказал, что я не смогу без тебя?! — отодвигаясь. — Буду за тобой бегать?!

— Ты меня любишь! — грозно прошипел воин, не спрашивая — точно зная.

Да кто бы спорил?! Никогда в жизни никто не вызывал такой бури эмоций. И душевных, и чисто физических, теперь вот ещё и морально-этические переживания проснулись… Весёлая компания у меня внутри собралась, ничего не скажешь. Просто шашлык, нежность и лопата!

— Пока ещё люблю, но это уже не имеет значения, — признала я, не удержавшись от кривой улыбочки. — Если тебе так проще, считай меня не оправдавшей твоего доверия.

— Хор-р-р-рошо… — сжав кулаки, раскатисто произнёс брюнет тихо и, вдруг, почти зарычал: — Неужели какой-то убийца тебе дороже меня?! Дороже нас?! Важнее благословения богов и судьбы?!

— Нет, — честно и ровно, уже не опасаясь заплакать и кинуться ему на шею.

Слёзы в ожидании своего часа застыли под ложечкой сверкающей льдом глыбой. Навязчивое желание согласиться с каждым словом Эйлара, лишь бы в его глазах плескалась любовь и восхищение, отступило под напором осознания: он действительно не понимает.