Глен Кук - Огонь в его ладонях. Без пощады

На поле битвы то и дело сверкали молнии. Эль Мюрид уже давно перестал выбирать цель, и огненные стрелы поражали как чужих, так и своих. При каждом ударе десятки конников разлетались в разные стороны.

Гарун пытался найти Ученика. Он заметил большую группу Непобедимых, но не смог определить, находится ли среди них Эль Мюрид. Бин Юсиф попробовал пробиться к ним поближе.

Все больше и больше конников Ученика бежали с поля боя. Некоторые из них устремлялись на восток в сторону Хаммад-аль-Накира. Некоторые галопом пересекали узкую ровную полоску земли и скрывались за незащищенными стенами Лебианнина.

Схватка шла своим чередом, то поднимаясь, то спускаясь по склону холма, занятого Рагнарсоном. Исчезло даже всякое подобие порядка, уступив место всеобщей свалке. Густые клубы пыли не позволяли отличить друга от врага. Ни одна из сторон не могла понять, кто побеждает. Но чем дольше продолжалась битва, тем больше воинов пустыни избирали жизнь, жертвуя посмертной славой.

Ближе к концу дня у большого отряда Непобедимых окончательно сдали нервы. Отборные воины разбежались. Это послужило сигналом. Через несколько минут Воинство Света полностью утратило боевой дух и развалилось.

— Хватит, — сказал Гарун Белулу, который был готов начать преследование. — Достаточно того, что мы остались живы.

С подчеркнутой осторожностью Гарун слез с седла. От усталости и пережитого волнения его ноги отказывались служить. Бин Юсиф сел на землю и принялся подсчитывать свои раны.

Через двадцать минут к нему с холма приковылял Рагнарсон. Браги был покрыт коркой грязи и крови, часть которой принадлежала ему. Он отодвинул в сторону чье-то тело и с усталым вздохом уселся на истоптанную землю.

— Я неделю не смогу пошевелить ни рукой, ни ногой. Если они вернутся…

— Не вернутся, — пообещал Гарун. — Они получили с избытком и отправились по домам. Это была последняя битва. — Однако в темных уголках его души по-прежнему гнездилось отчаяние. — Последняя битва, а пустыня по-прежнему в их руках. — Произнесенные тихим, печальным голосом слова почти утонули в стонах и криках раненых. — Мне следовало это предвидеть.

— Что именно?

— Чтобы вернуть себе Хаммад-аль-Накир, недостаточно убить Эль Мюрида.

Король-без-Трона окинул взглядом склон холма. Мертвецы лежали грудами и рядами. Создавалось впечатление, что войско было застигнуто каким-то гигантским торнадо. Жители Лебианнина уже торопились на бывшее поле брани, чтобы принять участие в грабеже трупов.

— Белул, прогони этих городских мерзавцев. При этом вежливость можешь не проявлять.

Дюжина роялистов, видимо, сохранивших достаточно энергии, уже шарила по карманам убитых.

— Дружище… — Гарун повернулся к Рагнарсону. — Друг мой, а что ты здесь делаешь? У сэра Тури Хоквинда было больше, чем у тебя, оснований отказаться выполнять приказ.

Рагнарсон сидел, обняв руками колени и упершись в них подбородком.

— Какой приказ? Это моя армия. — Он попытался улыбнуться, но из этого ничего не вышло. — Теперь я сам себе хозяин.

Уходящее за горизонт солнце окрасило западную часть неба кровью. От воды тянуло прохладой. Самые смелые чайки летели на сушу, любопытствуя, чем вызвано такое большое скопление воронов.

— Они не станут тебя сильно наказывать, — сказал Гарун. — Ты победил, а победителей, как известно, не судят.

— Я не хочу возвращаться. Я не рожден для того, чтобы быть солдатом. Во всяком случае, солдатом гильдии.

— Ну и что же дальше, мой друг?

— Не знаю. Пока не знаю. Что-нибудь найдется. А как ты?

Гарун посмотрел на возвращающихся с поля смерти Шадека и Белула.

— На Троне Павлина сидит узурпатор. — В его голосе звучала бесконечная усталость. Гарун устал смертельно, но призраки продолжали нашептывать ему в уши. Его отец Юсиф в правое, дядя Фуад — в левое. И возражал им лишь Мегелин Радетик. — Все еще узурпатор.

— На моей родине происходит то же самое. Насколько я понимаю, его собственная глупость и время сами обо всем позаботятся.

— У меня не хватает терпения ждать.

— Что ж. Каждый волен распоряжаться своей жизнью, — пожал плечами Рагнарсон. — А что случилось с толстяком? Хотя он производит жутковатое впечатление, но все же мне нравится.

— Насмешник? А я думал, что он у тебя.

— Я не видел его с тех пор, как мы расстались. Решил, что он отправился с тобой.

— Любопытно.

— Может быть, парень двинулся на восток? Он много толковал об этом.