Джеймс Оуэн - В поисках красного дракона

Старик рассмеялся и закашлялся.

— Снова я путаю истории, да? Перепутал ту сказку с историей Медеи.

Женщина в зеркале почти исчезла, но затем изображение прояснилось.

— Это одна и та же история, — подавленно молвила она. — Ты просто смешал детали, Питер.

— Как же я мог забыть, как Ясон предал Медею? — сокрушался старик. — Или как она преследовала его до края света и дальше, и еще дальше. И наконец она отомстила.

— Она заплатила за это, — сказала женщина. — И цена оказалась выше, чем Медея или ее муж могли предположить. Он — всего лишь тень, она — отражение. Так почему же, после всех этих веков, они не могут получить прощение?

— Потому что ее сыновья заплатили еще более высокую цену, — ответил старик, — и продолжают платить. Им суждено расплачиваться вечно, до тех пор, пока однажды они не смогут простить сами себя.

— Но они не сделали ничего плохого! –воскликнула женщина в зеркале. — Ничего!

— И тебе никогда не искупить вины за то, что этого ты им так и не сказала, Медея.

Было сложно определить, сколько детей друзья освободили из лабиринта Астерия, поскольку те никак не могли устоять на месте достаточно долго, чтобы их можно было пересчитать.

По самым приблизительным прикидкам Чарльза, детей было от одной до двух сотен. Большинство — Пропавшие Мальчишки, так что последовало еще немало радостных объятий и встреч с Лорой Липучкой и Эвин.

Остальных детей, примерно тридцать человек, похитили с самых разных островов Архипелага Грез.

Берт, Джон и Чарльз решили, что, хотя Астерий и был достаточно безобиден, существовала вероятность, что истории о Цирцее все же были правдой, и никому не хотелось повстречаться с колдуньей — особенно, когда на руках сотни детей.

— Она еще превращала гостей в свиней, — напомнил Чарльз, — так что лично я голосую за то, чтобы скорее убраться отсюда.

— Не возражаю, — ответил Джон и указал на воду. — Прилив низкий, следующие острова недалеко, в этом же самом районе. Мы вполне можем перейти вброд.

Чарльз хлопнул в ладоши:

— Точно! Есть же Бродяжьи острова, где путников встречают, как коронованных особ! Чего мы ждем? Идем скорее!

Чарльз и Джек с двумя тенями устремились вперед по воде, обрызгав по дороге других детей. Вскоре все дети уже бежали и брызгались на пути к восьмой группе островов.

— Как мне кажется, если у нас и было представление о нашем походе как о тайной операции, сейчас вся секретность пошла псу под хвост, — заметил Джон Берту.

Бродяжьи острова сильно напоминали Ээю, и наследие их жителей явно просматривалось в архитектуре греческих зданий и храмов, раскинувшихся по близлежащим холмам.

Берег был открыт и ухожен, рыбаки, судя по следам, ушли совсем недавно. Цыплята в изобилии разгуливали у воды, выклевывая насекомых и скорпионов.

— Налицо все признаки цивилизации, — вынес вердикт Чарльз. — Общество с довольными цыплятами — довольное общество.

— Ты очень странный человек, — заметил на это Берт.

— Мне это говорят гораздо чаще, чем ты думаешь.

— Что дальше? — спросила Эвин у Джона. — В «Истории» сказано что-нибудь о том, куда еще нам надо идти или что еще сделать?

Джон покачал головой и протянул ей книгу:

— После Ээи страницы вырваны. Боюсь, нам придется действовать по наитию.

По небу прокатился раскат грома, несколько детей пронзительно вскрикнули в ответ.

Первый раз с тех пор, как друзья попали в Подмир, на небе стали собираться грозовые тучи. Черные, зловещие, они были словно дурное предзнаменование, и Берт подтянул повыше воротник и поежился, глядя, как тучи надвигаются на них.

— Это не обычная гроза, — сказал он Джеку. — Мы с Эвин уже видали такое. Это Временной шторм.

Он указал на небо на востоке.

— Над нами Цитадель Времен, она рушится, и открывается все больше и больше порталов в прошлое, — пояснил он. — Они падают сюда, перемешиваются, без границ и контроля. И лично я считаю, что центр всех бед, с которыми мы столкнулись, находится здесь, на этом самом месте.

Пока Берт говорил, воздух над ними стал светиться, словно перед глазами стоял мираж. Внезапно они увидели ревущий двигателем самолет.

Это был большой серебристый двухпропеллерный аэроплан, который Джону не удалось распознать на вид. Самолет с ревом пронесся мимо, над самой водой, достаточно близко, чтобы друзьям удалось разглядеть женщину за штурвалом и второго пилота позади нее.

Надпись на фюзеляже гласила «ЛОКХИД ЭЛЕКТРА» [69], но это было все, что удалось рассмотреть, прежде чем женщина-пилот выровняла самолет, набрала высоту и скрылась на востоке за башнями Ээи.