Степан Мазур - Вектор Пути.

— Ага.

Сёма убрал тотем, подавив его гнев, снова устремился вперёд, завертелся, меняя углы атаки. Но гнев до конца не утих. Много ударов прошло мимо, и тело наделало слишком много лишних движений для бойца.

Вторая пощёчина отпечаталась на другой щеке. Тотем в человеке взвыл, зрачок в глазах пожелтел, пальцы затвердели, удары стали подобно маханию лапами зверя.

Скорпион с каменным лицом ушёл от выпада, поднырнул под оппонента и поймал за локоть. Провернул, выворачивая сустав одной рукой, второй безнаказанно нанёс три удара пальцами вдоль позвоночника. Сёма от одного из них услышал хруст.

Скорпион отпустил локоть, отбросил брата:

— Блоки, Сёма. Много блоков в теле.

Блондин ощутил, как на месте ударов тепло, собирается кровь. Эти тычки были скорее профилактическими. Брат снял напряжения в теле. Движения стали более плавными.

— Ты унизил меня. Дважды! — Всё же не смог не обвинить Сёма.

— Воду нельзя унизить. В тебе говорит голем. Закостенелый и дурно пахнущий тиной.

Сёма прыгнул, изгибаясь змеёй. Один из трёх ударов руками порвал рукав рубашки оппонента.

Скорпион осуждающе покачал головой.

— Что ж, уже не киборг, почти зверь, но ещё не человек. Теперь в твоём теле больше психологических блоков. Отпусти себя и сможешь меня коснуться.

Новый выпад блондина пропал зря. Показал обманный удар ногой и почти достиг локтём живота Скорпиона, но тот снова ушёл с линии атаки, ускользнул. Без всяких сверхскоростей и ступеней. Простой разминочный рукопашный бой на рефлексах.

Раскрытая ладонь Сергея обжигающе припечатала по почкам. Если бы бил костяшками, отбитый орган припоминал бы ошибку долго. Если бы шлепок был с выбросом, почка отказала бы функционировать не неопределённое время.

Сёма остановился, потирая ушибленное место. Не показывая намерения к новой атаке, выбросил руки вперёд, качая воздух. Волновой удар разросся от рук и накрыл брата… Полностью.

Скорпион стоял, как стоял. Только чуть колыхнулась одежда — штаны и рубаха. Губы выдали безжалостную, осуждающую усмешку.

— Слишком слабо. Простого человека ты бы даже не уронил. Разве что ребёнка. Но с каких пор ты дерёшься с детьми? От большой усталости?

— Ты достал своей умностью. Сдаюсь. — Сёма махнул рукой и сел на траву, успокаивая разгорячившееся сердце и дыхание.

Скорпион подошёл, схватил за плечо, дёрнул на себя и Сёма ощутил себя безвольной куклой…

Хруст в шее, позвоночнике, плече, колене… Брат завертел его, продавливая, прогибая, вминая тело по областям разных частей, по органам. Кости, связки, боль в мышцах. Казалось, хрустела и кожа…

— Сдаюсь? И это говорит мне блондин? Впервые слышу, что ты кому-то сдался. Разве что Машке. Ты же в принципе только женщинам сдаваться можешь… Конечно, если она не суккуб…

Скорпион, закончив пытку тела, вернул Сёму в вертикальное положение. Блондин весь как растаял. Тело жило. По венам носился расплавленный металл. Мышцы требовали новой порции нагрузки, теплом охвачено всё тело.

— Да устал я что-то, Меченый этот ещё со своими приколами. Не часто меня проклинают. Впрочем, с твоей роднёй всегда замочек хватало.

Скорпион походил вокруг Сёмы, присматриваясь то к телу, то к биополю. Глаза то стекленели, в задумчивости, то прошивал взглядом насквозь. Наконец без замаха отвесил брату простой подзатыльник:

— В каждом из нас есть свой антипод. Сдаваться ему — значит поощрять свой же плен.

— Прекращай уже! — Взревел Сёма. — Ведёшь себя как Токаява!

— Токаява? — Скорпион погрыз губу. — Да, что-то во мне осталось и от этого мудрого старичка. Знаешь, некоторые его слова я понимал не сразу. Это деда всегда объяснял, что сразу в душу. По восточному же мировоззрению понимание приходило позже. Наше ускоренное развитие заключалось в том, что всегда сначала на опыте все шишки обретали, только потом в теорию смотрели.

— Ага, как инструкция к бытовой технике и электронике. На потом, когда уже ничего не получается… И что ты бродишь вокруг меня? Что видишь?

— Да я точно не знаю. Ты вроде как восстановился. Тело, поле, тонкие слои, душа вон над головой висит, жизни радуется. Рана от молнии затянулась, нет больше рваных дыр, фактически всё зашито, сглажено, регенерировалось…

— Так в чём дело?

— Да чувство какое-то странное осталось. Словно ты ещё не ты.

— А кто? Другой что ли?

— Может и другой… Выдохни, расслабься полностью. Каждую мышцу. Не по отдельности, а все сразу. Волей.