Леви Тидхар - Юная Венера (сборник)

Ронсон купил несколько плиток Cadbury в магазине при отеле. Он вытащил и показал их Михе. Старик не притронулся к шоколаду, в упор глядя на непонятливого американца. Тогда Ронсон достал из кармана пачку банкнот. Миха еще несколько мгновений помедлил, а потом поднялся со своего табурета.

– О'кей! – сказал он. – Топай за мной.

Бывший старшина пошарил в хижине и вскоре снова предстал перед сыщиком, сжимая в мускулистой руке клюшку для гольфа, – ни дать ни взять истый англичанин. Забрав у Ронсона деньги и шоколад, Миха повел его вдоль пирса, мимо пришвартованных катеров. Матросы с любопытством провожали странную парочку взглядом; кто-то крикнул им вслед что-то по-русски, а другие засмеялись, но Чокнутый только нахмурился, не повернув головы.

Так они дошли до края причала. Легкая деревянная площадка нависала над водой. Старшина-старожил, ухватив клюшку обеими руками, хлопнул по настилу два раза, затем выждал паузу, ударил еще дважды, потом еще. Затем остановился, поглядел в воду и минуту подождал. Затем ударил еще шесть раз точно в такой же последовательности.

– Так ты вызываешь жабо… морской народ? – поинтересовался Ронсон, который начал было терять терпение, ему казалось, что он зря тратит время.

– Да. – Миха оглядывал поверхность воды. – Они чувствуют колебания и приходят посмотреть, зачем я их зову. Потому что никто, кроме меня, этого не делает.

Как только он просигналил в третий раз, над поверхностью, покрытой рябью воды, всего в паре метров от причала появились три синих бугра. Поежившись, Ронсон ощутил, как на него смотрят три пары немигающих тусклых глаз. Несколько минут все, что он видел, – это странные взгляды этих существ. Затем Миха помахал плиткой шоколада, и они подплыли ближе.

– Отвали назад, дай им место, – прошипел Миха. – Пасть не открывай. Они тебя не поймут.

Один за другим обитатели Венеры выбрались из воды, поднявшись на пирс, и встали перед Ронсоном. Каждый был ростом примерно метра полтора. Передвигались они на двух ногах, но на этом сходство с людьми кончалось. Они походили на странную помесь лягушки, саламандры и дельфина. Покатые безносые головы, широкий рот без губ, глаза навыкате, гладкие безволосые тела, обтекаемые и с признаками принадлежности к млекопитающим, крепкие руки заканчивались перепончатыми четырехпалыми ладонями, а ноги – широкими веслообразными ступнями. Короткие спинные плавники на пояснице слегка подрагивали при каждом вздохе существ, а остроконечные хвосты касались мокрых досок. Ронсон не мог уловить никаких анатомических различий, позволяющих определить, мужчины это или женщины, хотя ему было известно, что туземцы двуполы. Все они были без одежды, и в голубоватом паху не обнаруживалось никаких признаков гениталий. Только рисунок из тонких полос и пятен отличал одну особь от другой.

И еще от них воняло. Как только они вышли из воды, Ронсон уловил отвратительный запах органики, напоминающий смрад гниющих водорослей. Именно вонь заставила его отступить на шаг назад, а вовсе не просьба Чокнутого Михи. Ронсон опасался, что, если жабоголовые подойдут ближе, его вывернет наизнанку.

Недавно он прочитал в журнале статью о том, как египетско-американский ученый, недавно погибший во время пыльной бури на Марсе, незадолго до смерти нашел неопровержимое генетическое доказательство происхождения Homo Sapiens от коренных обитателей красной планеты. Теперь детектив задался вопросом, нет ли аналогичной связи между людьми с Земли и морским народом Венеры, и эта мысль показалась ему одновременно интригующей и отвратительной. Ронсон и представить себе не мог родства, даже самого отдаленного, с этими… жабоголовыми.

Миха развернул шоколад и протянул его аборигенам, обратившись к ним на странном наречии, напоминающем протяжное карканье:

– Вор-ворк вокка крох вока.

Жабоголовые прекрасно поняли его, и это было поразительно. Раскачивая головой, двое, что стояли по бокам, прокаркали что-то вроде:

– Ворга крох вок.

Ковыляя, они двинулись к Михе навстречу, сильно наклонившись вперед. Походка их показалась бы неуклюжей, если бы не была такой быстрой.

Лишь один жабоголовый остался на месте. Казалось, он с пренебрежением взирал, как его соплеменники берут у Михи шоколад. Когда венериане открыли рты, Ронсон с ужасом увидел ряды коротких острых зубов с несколько более длинными резцами на верхней челюсти. Еще больше его поразило то, каким образом они заглотили плитки шоколада. Отвратительно длинные языки слизали их с протянутых ладоней; шоколад, который даже голодный ребенок не слопал бы быстрее чем за минуту, исчез в считаные секунды. И все же третий жабоголовый – Ронсон не мог отделаться от мысли, что это было преднамеренно, – отказался от шоколада, который протянул ему детектив.