Maurizio Dagradi - Критерий Лейбница

Предисловие 3

Пост-предисловие 5

Пролог 7

Часть первая 12

Глава I 13

Глава II 16

Глава III 25

Глава IV 30

Глава V 39

Глава VI 41

Глава VII 63

Глава VIII 69

Глава IX 87

Глава X 102

Глава XI 104

Глава XII 116

Глава XIII 122

Глава XIV 137

Глава XV 150

Глава XVI 163

Глава XVII 178

Часть вторая 189

Глава XVIII 190

Глава XIX 210

Глава XX 227

Глава XXI 236

Глава XXII 245

Глава XXIII 268

Глава XXIV 284

Глава XXV 288

Глава XXVI 297

Глава XXVII 314

Глава XXVIII 333

Глава XXIX 352

Глава XXX 356

Глава XXXI 358

Глава XXXII 371

Глава XXXIII 387

Глава XXXIV 411

Глава XXXV 426

Часть третья 444

Глава XXXVI 445

Глава XXXVII 488

Глава XXXVIII 501

Глава XXXIX 521

Глава XL 532

Глава XLI 556

Глава XLII 569

Глава XLIII 601

Глава XLIV 613

Глава XLV 624

Глава XLVI 636

Глава XLVII 649

Глава XLVIII 668

Глава XLIX 683

Глава L 694

Глава LI 709

Глава LII 725

Глава LIII 738

Глава LIV 751

Глава LV 763

Глава LVI 789

КРИТЕРИЙ ЛЕЙБНИЦА

Маурицио Дагради

Переведено: Екатерина Спирина

Я понимаю, что никому не нравится читать предисловия, поэтому буду краток.

Эта книга должна поспособствовать открытию умов многих скептически настроенных людей, которые не ощущают на уровне инстинкта или пока в принципе не задавались вопросом по поводу того, что во Вселенной кипит жизнь.

Любой, кто попытается им объяснить более или менее аргументировано, более или менее научно, более или менее философски, как обстоят дела на самом деле, непременно поймет, что количество человек, которых всерьез удалось убедить, ничтожно мало по сравнению с количеством опрашиваемых людей. Я не знаю, почему это так. Я не знаю, передается ли это с генами или является приобретенными знаниями, которые человек получает в раннем детстве. А может, это обусловлено вообще чем-то другим. Ясно только, что эта трагическая ситуация приводит к деградации человеческой расы, которая на самом деле является всего лишь одной из многих других рас, распространенных во Вселенной.

Мне нравится думать о том, что в этот момент какой-нибудь другой самоуверенный мечтатель вроде меня пишет подобное предисловие к похожей книге на главной звезде Эпсилон Эридани в попытке убедить своих читателей, что, возможно, существуют другие расы, имеющие две ноги и две руки, и которые, пожалуй, не вдыхают жидкий формальдегид.

Если вы дочитали до этих строк, я люблю вас. Я люблю вас, потому что в вас уже есть Искра, и вы хотите ее зажечь.

А вы тем временем попрощайтесь с теми, кто до этих строк не дошел и кто теперь проклинает меня самыми яростными и унизительными оскорблениями, какие только существуют в их лексике. Такие читатели пойдут в магазин, где они опрометчиво купили эту жалкую книгу, бросят ее на прилавок и потребуют вернуть им деньги или заменить другой книгой, демонстрируя незадачливому продавцу все свое возмущение тем фактом, что издатель имеет очень плохой вкус, раз он в принципе публикует такую ерунду. Эти индивидуумы никогда вместе с нами не поверят Истине, которая, если она не противоречит их верованию, требует хотя бы Акта Веры.

Боевой вертолет поднимался на десять метров над уровнем моря над зловонным болотом, рулевой винт время от времени заедало, и фюзеляж начинал поворачиваться естественным образом в сторону, противоположную от несущего винта. Но винт тут же начинал крутиться, и хрупкий баланс восстанавливался с пугающим заносом до следующего раза, который мог оказаться последним. Без рулевого винта вертолет начнет самостоятельно вращаться, и любая возможность управлять им будет окончательно потеряна. В кабине пилот изо всех сил старался сохранить равновесие и положение в пространстве, с осторожностью и точностью приводя в действие педали, что резко контрастировало с его состоянием: в левом плече застрял кусок ветрового стекла кабины, вонзившись, по крайней мере, сантиметров на пять в его плоть. Вокруг раны летный комбинезон был весь пропитан кровью, и пятно это быстро увеличивалось в сторону руки и грудной клетки мужчины. Множество осколков стекла были разбросаны по его коленям и полу кабины. С правой стороны второй пилот лежал, опрокинутый назад и пристегнутый к сидению, а на шее зияла рана от осколка стекла.