Нил Шустерман - Жнец-2. Испытание

Лилия с Грейсоном добрались до кабинета начальника тюрьмы и вышвырнули того в коридор. Как только они закрыли дверь, Лилия приступила к тому, что хотела затеять в камере.

– Здесь для тебя достаточно уютно? – спросила она. Ответа она не ждала.

Через пять минут, когда Грейсон совсем утратил бдительность, она вдруг оказалась над ним.

– Поделюсь с тобой секретом, – прошептала она ему в ухо. – Ты не случайно оказался в моей камере, Слейд. Это я все устроила.

И вдруг, словно из ниоткуда, в руке Лилии оказался нож. Грейсон попытался сопротивляться, но он лежал на спине, она сверху – он и двинуться не мог!

Лилия прижала острие ножа к его коже, чуть ниже грудины. Если она ударит снизу, лезвие пройдет прямо сквозь сердце.

– Не шевелись, а то порежу, – прошептала она.

Выбора у Грейсона не было. Оставалось уповать на ее милосердие. Будь он обычным фриком, догадался бы, к чему идет дело. Но Грейсон был чересчур доверчивым.

– Чего ты хочешь? – спросил он.

– Это не я хочу, а ты, – ответила Лилия. – Говоришь, что ищешь работу. Нормальную работу, чтобы «кровь в жилах кипела», как ты выразился. Вот мои друзья и предложили мне на тебя посмотреть.

Лилия посмотрела в глаза Грейсона, словно пытаясь в них что-то прочитать, затем еще крепче сжала в руке рукоятку ножа.

– Если ты меня убьешь, – напомнил Грейсон, – меня восстановят, а ИУ шлепнет тебя по рукам.

Но Лилия еще сильнее надавила ножом. Грейсон замер. Он думал – она вонзит нож по рукоятку, но она лишь разрезала кожу.

– А кто говорит, что я хочу тебя убить?

Она отняла нож, протянула палец к маленькой ранке на груди Грейсона, а потом приложила палец к губам.

– Я просто хотела удостовериться, что ты не робот, – сказала она. – «Гипероблако» использует их, чтобы шпионить за нами. Так оно узнает, что происходит там, где нет камер. Роботы сейчас все больше и больше похожи на людей. Только кровь у них все еще отдает машинным маслом.

– А чем отдает моя кровь? – рискнул спросить Грейсон.

Лилия склонилась к нему.

– Жизнью, – прошептала она на ухо Грейсону.

И до конца вечера, пока не закрылся клуб, Грейсон Толливер, он же Слейд Мост, испытывал разные, один головокружительнее другого, варианты того, что предлагает человеку жизнь.

Я часто думаю о том дне, когда количество людей на Земле достигнет допустимого предела. Произойдет это через столетие. Чем же будут заполнены все предшествующие этому событию годы? Есть только три более-менее логичных варианта. Первый: я нарушу свою клятву обеспечивать человечеству полную личную свободу и ограничу рождаемость. Но, увы, это невозможно, потому что я неспособно нарушать свои клятвы. Именно поэтому я почти не клянусь. То есть ограничение рождаемости – это нереальный вариант.

Второй вариант – найти способ существования за пределами Земли. Очевидно, что для этого придется миллиарды людей вывести в иные миры. Но все попытки колонизировать другие планеты, такие как Луна и Марс, все попытки длительного существования на орбитальных станциях заканчивались катастрофами, предотвратить которые я было не в состоянии. И у меня есть основания полагать, что и последующие попытки заселить космос потерпят неудачу. Так что, если человечество вынуждено оставаться пленником Земли, а рождаемость контролировать нельзя, остается только один реальный способ решить проблему перенаселения. И это – весьма неприятный способ.

Сейчас в мире работают 12 187 жнецов, каждый из которых подвергает жатве по пять человек в неделю. Когда же человечество дойдет до своего количественного предела и нужно будет обеспечить нулевой прирост населения, потребуется 394 429 жнецов, которым необходимо будет ежедневно прерывать по сто жизней.

Это – не тот мир, который мне хотелось бы видеть. Но есть жнецы, которых радует эта перспектива.

И они пугают меня.

ПРОШЛО БОЛЕЕ НЕДЕЛИ с того дня, когда они встретились со Жнецом Константином, и за это время ни Ситра, ни Мари не подвергли жатве ни одного человека. Поначалу Ситра решила, что отдых от ежедневной жатвы будет замечательным развлечением. Ей никогда особенно не нравилось вонзать нож или нажимать на курок; она была страшно далека от того, чтобы наслаждаться тем, как свет гаснет в глазах человека, которому она дала смертельный яд. Но работа жнеца меняет личность. И за первый год своей самостоятельной работы Ситра, хоть и не сразу, но примирилась с профессией, избравшей ее. Она проводила жатву, чувствуя сострадание к своим жертвам. Она работала хорошо и гордилась этим.