Somber - Кобыла-охранница

Война. Война никогда не меняется. Развязанная иноземными захватчиками, она поглотила наш дом, не прекращаясь до тех пор, пока магия ужасающей силы не сожгла всё дотла. Как наша преданность Принцессам помогла нам выстоять, так и непоколебимая вера в Смотрительницу — выжить впоследствии. Верь в Смотрительницу, повинуйся Смотрительнице.

Раздражающее жужжание будильника выдернуло меня из сна. Я вынула переднюю ногу из-под натянутого на голову одеяла, нащупывая край стола рядом с кроватью, и наконец найдя его, принялась колотить своим ПипБаком об стол, пока нужная кнопка не нажалась и не выключила этот шум. Я простонала и чмокнула губами, пробуя кислую дрянь в моём рту, перед тем, как перекатилась на спину и тихо пропыхтела:

— С добрым утром, Блекджек. Добро пожаловать в ещё один день в Стойле Девять Девять.

Я немного сползла, немного перекатилась, немного свалилась с кровати и бодро встряхнулась. Жизнь в Стойле Девять Девять шла строго по расписанию, и любое отклонение было наказуемо. У меня было полчаса на то, чтобы умыться, ещё полчаса на завтрак, и ещё час на дорогу до места работы. Так было каждый день с тех пор, как я получила кьютимарку.

Я медленно прошлёпала через груды накопленного хлама. В большинстве своём, это были остатки переработанной пищи и старые бутылки, хотя мне нравилось представлять, что некоторые из открытых бутылок на кухонном шкафу были своего рода экспериментом с брожением… «Или домашним животным? Колонией наших будущих грибковых повелителей? Хех… Мечтай, кобылка…» Мой рог засветился белым, магическое поле подняло униформу с одной из куч. «Понюхаем… Фуу, не пойдет.» Кинув её обратно в кучу, я проверила другую. «Нюх-нюх… Да, эта сгодится.»

Скача вниз к душевым кабинкам, я пролетела мимо фресок, которые, по замыслу авторов, должны были пробуждать в нас чувства товарищества и взаимопомощи. По крайней мере, именно так нам твердили в школе. «Все мы жеребята Смотрительницы», — гласил заголовок одной из картин, на которой абстрактная белая единорожка обнимала множество маленьких пони. Ещё на одной изображалась одинокая плачущая пони. «Эгоизм разобщает», — гласила надпись над ней.

Я проскакала в сектор общественных ванн, и тут до моего слуха донеслось знакомое хихиканье. Навострив уши, я подошла к кабинкам и увидела там двух кобыл, использующих неразрешённый и, вероятно, неэффективный способ мытья. Согласно правилам, подобное поведение в публичных местах было наказуемо поркой и ограничением пайка до «В» класса, так что не было ничего удивительного в том, что эта парочка выглянула из кабинки с некоторой тревогой, когда заметила меня.

— А, это всего лишь Блекджек, — вздохнула с облегчением пятнистая пони, Пастель, затем она покраснела и огрызнулась на свою партнёршу: — Клянусь, ты добиваешься, чтобы нас выпороли!

— Весело же, — захихикала белая пони, Мисти Хувс из пекарни, ласкаясь к той в ответ. Мисти была заядлой рецидивисткой. Даже не знаю, то ли ей нравились «поцелуи» плётки, то ли у неё было что-то не в порядке с головой. Или то и другое разом.

Я вздохнула. Теоретически, мне полагалось пресекать подобные вещи. Однако, до чего же хреново быть той, кому полагается пресекать подобные вещи.

— Тебе так не покажется, если пороть будет Дейзи, — заметила я, и их улыбки моментально пропали. Их не в чем было винить. С этой постоянной фигнёй о чести и долге, небольшая доля порки была одним из немногих верных способов поразвлечься, и многие из охранниц становились весьма… увлечёнными этим делом. Я шагнула под душ, но тут же отдёрнулась: — Холодно!

— Ага. Талисманы отопления сегодня вообще не греют, — отозвалась Мисти.

— Так, — сказала спустя мгновение. — Расходитесь по своим комнатам. Веселье докончите там. И не забудьте до комендантского часа вернуться каждая по своим кроватям.