Дэн Абнетт - Инквизиция - Омнибус

— Я сделал это с иной целью. — Убивец дернул плечами, почти дрожа от возбуждения. — Ты когда-нибудь убивал кого-то, кто слабее тебя? Конечно же да. Готов поспорить, ты убил больше людей, чем я. Ты ещё даже не инквизитор, но твоя рука уже лишила жизни не меньше сотни человек. Ты наверняка успел пристраститься к…

— Хватит! Ты убиваешь ради удовольствия. Я — ради исполнения долга. Здесь не может быть ничего общего.

— Но ты же видишь, что есть, — улыбнулся убивец. — Какой бы ни была причина, результат всегда одинаков, что у тебя, что у меня.

— И какая же это может быть причина?

— Могущество. — Усмешка, с которой убивец произнес это слово, сделала его гротескной пародией на человека. — За каждый ходячий мешок с мясом, который мы убиваем, нам воздается одинаково. Обстоятельства могут отличаться, но воздается всегда одинаково.

— Нет. — Своим резким ответом дознаватель опроверг истинность слов убивца.

И это всё?

— С каждым раскрытым делом, с каждым вскрытым нарывом на теле империи, с каждым умолкшим… убитым недовольным ты становишься на шаг ближе к обретению могущества. Могущества, которое позволит тебе вершить великие дела. Ты будешь шествовать среди звезд, вырывая ещё бьющиеся сердца из тел своих врагов, и целые планеты проклянут твое имя. Почему? Потому что однажды ты станешь инквизитором! Твой сан пропитан кровью тысяч людей, которых ты убил во имя славного Императора Человечества.

— Ты меня переоцениваешь. Я ещё не возведен в этот сан.

— Но, возможно, однажды будешь, юный аколит. Однажды…

В камере стало тихо, два человека пристально смотрели друг на друга. В словах убивца была неумолимая правда.

Каждый убитый им еретик станет очередной вехой на его усеянном трупами пути к долгожданному возвышению в сан инквизитора. Отрицать эту очевидную истину попросту бессмысленно.

Спустя секунду наплыв мыслей сошел на нет, словно дознаватель захлопнул дверь, ведущую в темные глубины его сознания.

— Это неважно. Моя карьера не имеет отношения к этому допросу.

— Но это так! — огрызнулся убивец. — Ты что, в самом деле не догоняешь?

— Ты тратишь мое время, а свою мелочную игру затеял лишь для того, чтобы сбить меня с толку. Даю тебе последний шанс. Ответь, зачем ты их убил.

— Чтобы оказаться здесь, конечно.

Бледные глаза убивца сверкнули, вспыхнув зловещим огнем. Скривленный в ухмылке рот раскрылся, дав волю густому раскатистому смеху. Тело убивца судорожно задергалось, разбрызгивая слюну по всей камере. Одна из густых капель даже попала на лицо дознавателя.

Тот стер плевок рукавом, заметно разозлившись.

— Твои загадки меня утомляют! Видимо, я и в самом деле откладываю неизбежное.

Он хочет сделать это сейчас же. Да, убить ещё одного ради возвышения.

«Нет. Вспомни, чему тебя учили. Контроль. Сохраняй контроль».

— Скажешь ещё что-нибудь напоследок, прежде чем я казню тебя? Что-нибудь путное, — процедил дознаватель сквозь сжатые зубы.

— Какой вспыльчивый. Я чувствую, как твое желание усиливается. Ты хочешь убить меня. Верно? Так давай, покончи с этим. Брось ещё одно тело на золотой алтарь своего возвышения. Я знаю, ты хочешь сделать это. Спусти курок, оборви мою жизнь и займись делами, которые приготовил тебе твой господин. Не трать время зря. Ха! Ведь у тебя оно… уже на исхоооооооде…

Едва убивец произнес эти язвительные слова, его глаза закатились, обнажив белки. Голова откинулась назад, а тело затряслось в конвульсиях. Камера наполнилась ужасным воем.

Дознаватель сунул руку за пазуху, выхватывая из кобуры пистолет и нацеливая его на скованного человека. Комната завертелась, из встроенного в стол экрана, словно кровь, полились цвета. Аколит не видел убийцу, лишь груду яростно трясущейся и обильно истекающей кровью плоти. Существо, которое всего пару секунд назад было убивцем, издало глухой гневный рык. Лицо дознавателя забрызгало обжигающе горячей кровью, от металлического привкуса которой веяло смертью.

— Сгинь! — завопил он и выстрелил в тварь. Уворачиваясь от тянущихся к нему страшных окровавленных конечностей, дознаватель развернулся к двери и бросился на пол. В нос ему ударили вонь паленой кожи и смрад первозданного хаоса, а в следующую секунду жилистые отростки плоти обернулись вокруг его шеи и опутали тело. Почти задыхаясь, он продолжал бороться за жизнь, пытался ухватиться за мерзкие выросты и отцепить их от себя. Но чудовищные побеги держали крепко, по капле выдавливая из него жизнь, не давая сделать вдох. Пистолет выпал из ослабевших, тщетно трепыхающихся рук.