Саймон Грин: Охотник за Смертью — Наследие

— Ты станешь Королём, Дуглас, потому что этого хочу я, потому что этого хочет Парламент, и самое главное, потому что этого хотят люди.

— А то, чего я хочу, значения не имеет? — спросил Дуглас.

— Лучший человек, облечённый властью, тот, кто не стремится к ней, — ответил Уильям. — Это слова благословенного Охотника за Смертью. Предположительно. Что ты будешь делать, когда станешь Королём, Дуглас? Думал ли ты вообще об этом?

— Конечно же думал! —огрызнулся Дуглас.

Место было слишком публичное для разговора на повышенных тонах и открытого скандала, но каким-то образом подначки отца всегда подводили Дугласа к краю. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы остыть и успокоить дыхание, прежде чем продолжить.

— Я месяцами ни о чём больше не думал. И я скажу так — если я стану Королём... Я буду Королём! Я не буду сидеть сложа руки, кивая головой в ответ на всё, что говорит Парламент. Я не стану послушным инструментом для кого бы то ни было. Все говорят, что это Золотой Век и быть может отсюда он выглядит ярко и блестяще, но как Парагон я видел тёмную сторону. Видел людей, ежедневно страдающих от рук негодяев, которые уходили от наказания чаще, чем попадались, потому что я был всего лишь одним человеком, неспособным быть везде. И то, что я не могу исправить как Парагон, возможно смогу изменить как Король.

Дуглас был удивлён, когда Уильям одобрительно закивал в знак согласия.

— Отлично! Прекрасная речь, Дуглас. Немного наивно, но из лучших побуждений. Именно из-за этого я и потянул за каждую имеющуюся у меня ниточку, попросил об услуге каждого кто был мне должен, чтобы ты стал Парагоном. Джеймс был хорошим мальчиком и тоже имел добрые намерения, но он не видел дальше своих книг. Я хотел, чтобы ты был в городе, среди людей, чтобы увидел то, что не дают мне увидеть. Хотел, чтобы ты видел Империю не как сын короля, а как один из тех, кто заставляет её работать. И рад видеть, что мои усилия не пропали даром. Ты же не хочешь перестать быть Парагоном, юноша?

— Нет, — ответил Дуглас. — Не хочу.

— Тогда оставайся им сидя на троне, — ответил Уильям. — Корона может и не даёт реальной власти, но влияние всё ещё имеет. Тебе не нужно быть излишне щепетильным в политическом плане, когда например ты хочешь поддержать какое-то непопулярное решение, но не можешь этого сделать, потому что у тебя на следующих выборах будет меньше шансов. Ты можешь говорить прямо, без обиняков и к чёрту разные уловки. Но дела всё равно можно направить в нужное русло, если как следует постараться. Моя же проблема была в том, что... я никогда не старался в должной мере, почти все дела спуская на тормозах. Я плыл по течению жизни, всегда выбирая путь наименьшего сопротивления. Казалось бы я прожил такую длинную жизнь, но совсем не изменился и остался прежним. Потому что мне всё равно. Возможно... потому что так много людей слишком сильно хотели обратного...

— Отец...

— Я переживал только за твою мать, Джеймса и тебя, и всё. Твоей матери и Джеймса больше нет, так что остаёшься только ты. И ты... воплощение всего, кем я хотел когда-то стать, но не стал. Неравнодушный, целеустремлённый, благородный. Я горжусь тобой, сын.

Дуглас молча кивнул, слишком удивлённый, чтобы что-то ответить. Король Уильям оглядел свой Двор.

— Будь королём, Дуглас. Поступай правильно так часто, как только сможешь. За это тебя любить не будут. Люди будут тобой восхищаться на расстоянии, но это ровным счётом ничего не значит. Они любят только сам символ, публичный образ, но не личность, стоящую за ним. И в конце концов они помнят только вещи, которые ты пообещал, но не сделал или по их мнению должен был сделать. А ещё твои ошибки. Если ты сделал что-то хорошее — это же твоя работа. Именно за это они платят налоги. И Дуглас — не верь Парламенту. Ты просто ширма, за которую они при случае спрячутся. Публичное лицо, которое возьмёт на себя всю ответственность при неудачном стечении обстоятельств, — Уильям вздохнул, внезапно став выглядеть ещё более старым и незначительным, — Я сделал всё, что мог...

— Никто и не сомневается, — дополнил Дуглас, когда пауза слишком затянулась.

— Знаешь, каково это, — продолжил Уильям, приблизившись и посмотрев Дугласу прямо в глаза, — когда сделал всё, что можешь, но этого оказалось не достаточно? Знать, что всё чего ты добился — это сохранил статус-кво? Я возненавидел быть Королём с самого первого дня, когда они напялили Корону мне на голову и привязали к Трону цепями долга. Я продержался так долго только благодаря твоей матери — ей очень нравилось быть Королевой. И ещё потому, что хотел избавить тебя от этого бремени насколько смогу. Чтобы ты, по крайней мере, хоть немного познал вкус свободы, которую я никогда не знал. Ты идёшь в ловушку с бархатной подкладкой, Дуглас. И я ничего не могу сделать, чтобы уберечь тебя от этого.