Мэри Стюарт - Последнее волшебство. Недобрый день. Принц и паломница [сборник]

– Нет, подожди. Вон туда, – тихо проговорил Александр.

Он неслышно прикрыл за собою дверь опочивальни, взял иудея под руку и увлек через весь коридор к проему в стене, где сквозь окно тянуло рассветной прохладой.

– А теперь рассказывай. Ты начал говорить про графа Мадока?

– Про кого же еще? Милорд, будь причина не так важна, я ни за что не стал бы тревожить вас нынче ночью, и то я откладывал до последнего…

– Не бери в голову. Продолжай. Что тебе известно?

– Только то, что граф сделает что угодно, на что угодно пойдет, лишь бы завладеть здешними землями. Бельтран много о чем мне порассказал из того, что здесь творилось, но это уже не важно. Из того, о чем должна была идти речь нынче вечером между ним и герцогом Ансерусом, я знаю лишь одно, потому что мне предстоит отдать все необходимые распоряжения. Графу придется уехать, хотя не сразу, а через день-другой. Это – лишь дань вежливости. Но завтра ему должно отослать своих воинов, чтобы они дожидались своего лорда за пределами замка.

– Право? И герцог сумеет его принудить?

– О да. Но разве вы не видите, что это значит? Если граф нанесет удар, то только нынче ночью.

– Нанесет удар? Но что он может?

Однако молодой человек угадал ответ заранее, еще до того, как Джошуа заговорил снова:

– Вам доводилось слышать про «молодых кельтов»?

– А, – тихо вздохнул Александр. – Да, разумеется. И они… она… кто бы уж там ни заправлял… в самом деле рассчитывают, что он так или иначе завладеет Розовым замком?

– Думается, да. Понятно, что выбор пал на Мадока; он – наследник, а брак тем более упрощал дело. Я мало знаю о вашей стране, милорд, но я так понял, что замок расположен крайне выгодно: пожалуй, отсюда возможно контролировать северную дорогу или западный порт, где мы высадились с корабля?

– Это мне тоже неведомо, но… наверняка ведь он не станет ничего предпринимать сейчас? Даже если бы на пути не оказался я, в беседе герцог наверняка ясно дал понять, что знает о связях графа с заговорщиками и что о леди Алисе ему нечего и думать? Можно ли измыслить причину более вескую для того, чтобы отказать графу в так называемых правах на руку дочери и вручить ее мне? Чего ты боишься? Или еще что слышал?

– Ничего определенного. Но я случился рядом, когда пришли известия о том, что герцог возвращается из обители Святого Мартина, и я наблюдал за графом в тот миг, когда герцог представил вас как супруга леди Алисы. После того, пока все готовились к пиршеству, я пошел следом за графом Мадоком – посмотреть, что он станет делать. Что-что, а убийцу я с первого взгляда узнаю, милорд. Он отправился переговорить со своим капитаном, и, хотя из разговора я ни слова не слышал, я видел их лица. Тогда я попытался предостеречь Бельтрана, но тот был всецело поглощен мыслью о браке и по уши занят приготовлениями к пиру… кроме того, он мне не поверил. Бельтран – человек простодушный, и для него замок, после того как он мирно прожил в нем всю жизнь, – воплощение мира и покоя. Да, в последнее время всякое бывало, но теперь, когда герцог вернулся, и представить себе невозможно, чтобы кто-то вздумал безобразничать. Притом, – ровный, с легким акцентом голос даже не дрогнул, – Бельтран отнюдь не склонен принимать на веру все то, что я, чужестранец и иудей, скажу про родича его господина. Вот я и пришел к вам.

– Ну и что ты мне посоветуешь делать?

– Сэр… – вот теперь голос изменился, в нем зазвучало облегчение и требовательная настойчивость. – Сэр, может быть, вы заглянете к герцогу? Они с графом Мадоком давным-давно переговорили и разошлись по опочивальням. Я дождался конца беседы и сам проводил милорда в его покои, и сейчас все вроде бы благополучно, но там при нем только один слуга, а он обычно спит в передней, в пределах слышимости. Я подумал, что у покоев выставят стражу, но нужды в ней никогда не возникало, вот никто об этом и не подумал. Так что, сэр, ежели вы побудете там недолго, пока я не разбужу кого-нибудь из свиты герцога, чтобы подежурили у дверей? А для этого мне нужно сослаться на вас. Я уже побывал в восточной башне и повернул ключ в замке. Если окажется, что ничего такого не замышлялось, люди графа ничего не узнают. А с рассветом я отопру дверь.

– Вот и хорошо. Ты все сделал правильно. Я уже иду. Вот только оденусь и меч захвачу. И еще… если миледи проснется и обнаружит, что меня нет… и подумает, что отец ее в опасности…

– Я разбудил Мариам. Она здесь, со мной. Она побудет с миледи, на случай если та проснется. Помолимся же Господу, в коего все мы веруем, что беспокоить ее не придется и что все наши предосторожности окажутся ни к чему!