Мэри Стюарт - Это странное волшебство

«А если это будет мальчик, назовем его Просперо», – сказала Филлида жизнерадостно.

Я засмеялась: «Бедный парнишечка, ради бога, почему? А, конечно… Кто-нибудь рассказал, что Корфу – шекспировский волшебный остров из „Бури“?»

«Между прочим, именно так, да, вчера, но только очень прошу сейчас меня не расспрашивать. К чему бы ты ни привыкла, я Шекспира за завтраком запрещаю. – Моя сестра зевнула, высунула ногу на солнце с краю террасы и стала любоваться дорогой босоножкой. – Ну я вообще-то не имела этого в виду, только у нас здесь уже есть Миранда и Спиро, а это, может быть, и не сокращение от Просперо, но звучит очень похоже».

«Да? Очень романтично. Кто они?»

«Местные мальчик и девочка, близнецы».

«Вот это да. Папа, должно быть, образованный дядя?»

Филлида улыбнулась: «Можно сказать и так».

Что-то в выражении ее лица пробудило во мне любопытство, но я догадалась, что она это сделала нарочно. Я могу быть такой же вредной, как Филлида, когда мне хочется, и я сказала: «Ну и ладно, может, тогда поменяем тему? Как насчет того, чтобы назвать нерожденное дитя Калибаном? Это подходит, как перчатка».

«Почему?»

Я процитировала: «Та ведьма синеглазая была сюда перенесена с младенцем. А кофе еще есть?»

«Конечно. Вот. Боже мой, Люси, как здорово, что ты здесь! Наверное, неприлично называть удачей то, что ты свободна и смогла приехать, но я ужасно рада. Это рай после Рима».

«И райский сад после Лондона. Я уже чувствую себя по-другому. Когда я думаю, где я была вчера, и про дождь…» Я поежилась, выпила кофе и откинулась на спинку стула. Золотой мех сосен тянулся к сияющему морю. Я впала в мечтательное состояние, вполне естественное для начала отпуска, если человек устал и за ночь был перенесен из апрельского озноба Англии на солнечный свет волшебного острова в Ионическом море.

Может быть, нужно объяснить (тем, кому повезло меньше меня), что Корфу – остров у западного побережья Греции. Он длинный, в форме серпа и лежит в изгибе материка. На север он всего в двух милях от Албании, а от города Корфу, который расположен прямо посередине серпа, берег Греции отдален миль на семь-восемь. Северное побережье острова, широкое и покрыто горами, они переходят в плодородные равнины и все уменьшающиеся холмы к длинному плоскому скорпионьему хвосту юга, от которого, по мнению некоторых, Корфу, или Керкира, получил свое название. Дом моей сестры расположен в двенадцати милях к северу от города Корфу, там, где остров начинает загибаться к материку, а подножие горы Пантократор создает убежище для маленького клочка плодородной земли. Это – собственность семьи Филлидиного мужа уже очень давно.

Сестра на три года меня старше. В двадцать лет она вышла замуж за римского банкира Леонардо Форли. Его семья поселилась на Корфу во время венецианской оккупации острова и каким-то образом умудрилась пережить разнообразные последующие «оккупации», сохранив свое маленькое владение в большей или меньшей неприкосновенности, даже процветали. Во время британского протектората прадедушка Лео построил претенциозный и романтический Кастелло дей Фьори в лесу над маленьким заливом, посадил виноградники, апельсиновые сады и маленькую плантацию (если это можно так назвать) миниатюрных японских апельсинов. Ими поместье Форли позже прославилось. Прадедушка даже расчистил в лесу место для сада и построил у южной стороны залива, так что не видно от Кастелло, пристань и дом для лодок – эллинг. По утверждению Филлиды, это сооружение вместило бы Шестой флот и действительно укрывало под своей сенью запутанную флотилию судов, на которых имели обыкновение прибывать гости. Во времена прадедушки в Кастелло происходил постоянный праздник. Летом все плавали и ловили рыбу, а осенью охотились. Тридцать или больше гостей вторгались на греческие и албанские земли и мучили птиц.

Все это закончилось после первой мировой войны. Семья перебралась в Рим, но не продала Кастелло, в двадцатые и тридцатые годы он оставался их летней резиденцией. Игры судьбы во время второй мировой войны почти разрушили состояние, но в послевоенном Риме Форли загадочно возродились вместе с вечным городом. Тогда старший Форли, отец Лео, снова обратил внимание на заброшенную собственность. Он сделал кое-что для ее возрождения, но после его смерти три года назад Лео решил, что облезлая роскошь Кастелло для него не годится, и построил две маленькие деревянные виллы, совершенно одинаковые, на плато, ограничивающих залив, в центр которого смотрел Кастелло. Вместе с Филлидой они использовали виллу Форли – дом на севере залива над ущельем с эллингом. Виллу Рота с прошлой осени арендовал англичанин мистер Мэннинг, он там работал над книжкой. («Ты такие видела, – сказала сестра. – Сплошь фотографии и немного текста большими буквами, но они хорошие».) Все дома связывала дорога и разные тропинки через лес и вниз, в залив.