Петр Ингвин - Зимопись. Книга первая. Как я был девочкой [AT, с илл.]

— Глухой номер, — качнул головой Шурик. — Шкет, кончай бакланить. Или у тебя папа секретный акадэмик, и ты чего-то знаешь, чего другие нет?

Малик не согласился:

— Дай пацану сказать.

— Я думаю, для здоровья дешевле не знать за эти мансы. Но на всякий пожарный…

— Выкладывай, что читал, — перебил его Малик.

Надо же, настал мой звездный час.

Несколько лет назад моего папу тюкнула идея выживания после катаклизма, с тех пор он дрался со мной на палках, повесил дома грушу, устраивал шутливо-болезненные потасовки: «За каждый пропущенный мной удар получишь конфету». Вместе мы посетили одержимых другой серьезной болезнью — реконструкторов исторических эпох, где меня заставили сравнивать оружие и напяливать самоварные доспехи. Еще пришлось освоить рогатку и пращу: «Когда выбьешь пять из пяти, получишь новый смартфон». Мотивировка вдохновляла, но с поставленной целью не справилась. Сработала частично. Затем папа гонял меня по горам как Сидорову козу, научил плавать, стрелять из лука, готовить на костре, ездить на лошади…

Впрочем, научил ли? Учил — да. Вернее сказать — ознакомил. Что-то получалось лучше, что-то хуже, что-то вообще не получалось. И что обидно, попаданцы в книжках всегда подготовлены не хуже спецназа, а тут, когда попал в реальную передрягу…

В общем, в обычной жизни дракам и физической подготовке я предпочитал сеть и книги. И вот знания пригодились.

— Порталы бывают проницаемыми в одну или в обе стороны. Перемещают в одно или в разные места и миры. Или в разные места в разных мирах, выполняя функцию телепорта. Могут быть незыблемы тысячелетиями: либо ON, либо OFF. Либо открываются один раз в определенный срок. В то же тысячелетие, например, или раз в год. Или в день.

— Или в марсианский день, — оскалился Малик.

Это он так улыбался.

Я продолжил, пока снова не перебили:

— Портал может гулять как по горизонтали и вертикали, так и во времени. Еще он может быть сам по себе или включаться кем-то. Или чем-то. Или где-то.

— Значит, нас могли втянуть сюда специально? — встряла Тома, следуя своим мыслям. Представляю, что там за мысли. Точнее, не представляю. Умному существу мужского пола с практическим складом ума ее никогда не понять, проверено. — Зачем? А главное: как попасть обратно?

Зверский оскал Малика стал еще шире, обветренные щеки пошли трещинами-бороздами, как ледоход по весне:

— Обратно? Зачем обратно?

Возмущению Томы не было предела:

— Как это «зачем»?!

— У него спроси, — с хитрецой в глазах перевел на меня стрелки джигит.

Я понял, на что он намекал.

— Если верить книгам…

— Если! — весомо взмыл указательный палец Малика.

Я учел претензию и не стал спорить:

— По книгам в чужом мире попаданцы всегда умнее и сильнее. В конце неизменно становятся вождями, императорами, богами.

— Вот, — Малик кивнул, — хотя зачем-то упорно стремятся восвояси. Вот ты, — узловатый палец уперся в Тому, — хочешь стать императрицей?

— Почему нет? — Она засияла смущенно и задорно. И очень заразительно, обеспечив улыбками всех, включая стонавшего Шурика.

— А богиней?

— Еще бы!

— А домой?

Как булыжничком по макушечке. Тома потускнела:

— Как нам вернуться?

Она бережно промакнула тряпкой ногу Шурика. Кровь прибывала.

Послышался новый шум, и мы одновременно обернулись.

Всадник. С мечом. В легких кожано-металлических доспехах, с приоткрытыми ногами в поножах. Руки защищены по локоть, начиная от запястья. За спиной — небольшой круглый щит. Шлем ничем не закрывал загорелое волевое лицо.

Все-таки мы в прошлом. Мозги вскипели, пытаясь идентифицировать эпоху. Перед нами — не рыцарь, они одевались в железо полностью. А конь — уже со стременами. Получается, нас перенесло в мир, отставший от нашего лет этак на тысячу-две.

Но если это не Земля в нашем понимании… Ох, сколько книг и фильмов вспомнилось, где совмещаются рыцари и современная техника, магия и звездолеты, драконы и пушки.

Всаднику охрана салютовала копьями и своей непонятной «Калевалой». Он принял приветствие поднятой рукой.

Шурик приподнялся на локте, пытаясь разглядеть происходящее, Малик и Тома встали, и я вслед за ними. Томина рука нашла мою и крепко сжала. Учитывая габариты Малика, мы смотрелись как родитель с непутевыми чадами, которые неудачно выгуляли собачек. Вот, дескать, и случайному прохожему досталось. А вы, люди добрые, проходите себе мимо, сами разберемся…

Вышколенная коняга сделала несколько шагов вперед, на сено. Всадник нас не боялся.