Петр Ингвин - Зимопись. Книга первая. Как я был девочкой [AT, с илл.]

Два сонных войника приняли сидячее положение, на тела спешно натягивались юбки. Доспехи и рубашки остались лежать сложенными на табуретах. Было видно, что бойцы до зарезу хотели спать, но их не спрашивали.

— Елистрат, это Чапа, — представила меня Аглая, плюхаясь под бок к одному. — Она ангел.

— Ух ты!

Вот так, им сказали — они поверили. Потому я до сих пор не разоблачен. Никому в голову не придет проверить или хотя бы присмотреться. В мозг вложена картинка, образ закреплен, и даже заметив несоответствие, сознание будет сопротивляться до последнего. Да здравствует психология!

Чувствовалось, что войники робели. Второй, который Савва, даже приподнялся специально для почтительного полуприседа. Варвара схватила его за руку и опрокинула назад на лежак.

— Перестань! Ангелов не видел?

— Не видел, — признался он. — А кто видел? Когда был последний?

Аглая поморщилась:

— Скучно. Давайте во что-нибудь сыграем.

— Я придумала! — Взвившаяся Варвара завязала на глаза Савве что-то вроде платка. — В угадайку! Кого угадают, тот водит.

Временно ослепший Савва поднялся, руки растопырились. Все шарахнулись в стороны, включая меня. Комнатка таких размеров для пятерых не предназначалась, тем лучше было нашим веселушкам.

— Я тут! — по-детски взвизгивала Аглая, ныряя под могучую руку.

Варвара, Елистрат и я удирали молча. Главное — не оказаться рядом с Аглаей, она таких сразу толкала на водящего.

Первой попалась Варвара — не без помощи подруги. Тщательно ощупываемая добыча замерла на месте, ее губы едва сдерживали хихиканье — то ли от щекотки, то ли от удовольствия.

Интересно, а бывает удовольствие от щекотки? Ведь от чего только ни бывает, если верить анонимам из интернета.

Пальцы несколько раз пробежались по мягким обводам, и Савве будто команду «Вольно!» в ухо гаркнули. Раздался выдох облегчения, по лицу расплылась нежная улыбка:

— Варя.

Повязка на глазах сменила хозяина.

От Варвары уворачиваться оказалось проще. Плохо, что Аглая не давала играть нормально, постоянно подпихивала вперед. Оказавшись за спиной водящей, я на миг успокоился… и врезался в нее, посланный толчком сзади. Обрадованная Варвара обернулась, руки попытались схватить меня за что возможно. Я отбил их в стороны.

— Так не играю. Это не по правилам.

Варвара обиженно стянула повязку.

— Тогда играем в желайки. — Аглая отвернулась к двери. — Готовы?

— Готовы! — ответила за ее спиной Варвара, и указательный палец направился на меня.

— Этому — поцеловать меня в губы!

Лицо с горящими угольками глаз радостно обернулось… и скисло, угольки потухли, зажглись темные звездочки гнева. Аглая снисходительно выставила мордочку: ну, давай уже, что ли, раз так получилось.

У нас эта игра называлась фанты. И еще: до этого момента я никогда в жизни не целовался. Имеются в виду не мама с бабушкой.

Мои губы ткнулись в сухую алую твердь и попытались втянуть, как делали все в телевизоре. Аглая ядовито отстранилась.

— Следующий! — На нас снова смотрел ее недовольный затылок. — Этого я отшлепаю, потому что у меня плохое настроение!

Варвара выбрала Елистрата. Войник покорно развернулся к стене, спина согнулась, пальцы приподняли юбку. Плюнув в ладонь, Аглая так припечатала войнику, что звон пошел. Варвара довольно смеялась, заскоки подружки если не восхищали ее, то явно не возмущали. Савва с жадностью наблюдал, радуясь, что досталось не ему.

Н-да уж. Фантазия у местных бедна, как только что купленный стационарный компьютер. Ее ночному величеству бы так залимонить. Глядишь, и воображение проснулось бы. Говорят, ремень хорошо помогает.

— Этому, — Аглая вновь отвернулась, — пронести меня на загривке через поле и обратно.

В момент оглашения рука Варвары дернулась, перепрыгивая с изначальной себя на стоявшего рядом Савву. Тот промолчал. Смолчал и я. Варвару жалко, еще сломается под такой лошадью. И всех жалко: Аглая, жаждавшая игр с кавалерами, окрысится, и на нас обрушится новая придуманная гадость.

Савва перелез через окно, земля с жалобным писком промялась под жестко упершимися ступнями, стриженый затылок склонился: карета подана. Ночная хозяйка школы с удовольствием оседлала подставленную шею.

Стража снова не обратила внимания на гуляния ночной королевы.

Когда «лошадка» с наездницей вернулись, настроение Аглаи парило в небесах. И фантазия проснулась. Да еще как.

— Этому, — задала она новую задачку, — зайти в комнату папринция и помахать нам из окна!