Петр Ингвин - Зимопись. Книга первая. Как я был девочкой [AT, с илл.]

— Кариночка, ты как? — запорхала вокруг нее сестренка.

У самой глазки сияли, как начищенные сковородки прабабушки. Наконец кто-то поставил старшую сестрицу на место!

— У-ух… — продышалась воительница. — Да я!..

Однажды я ходил на самбо, ходил почти месяц: родители заранее оплатили восемь занятий, деваться было некуда. Там мне довелось кое-что видеть. Запомнилось главное, слова тренера: «Лучше уметь применять один прием, чем знать тысячу».

Видимо, в соответствии с озвученным принципом на первом занятии мы изучали и отрабатывали всего один прием — бросок через бедро. Хватаешь за грудки, проворачиваешься с одновременным нагибом и кидаешь. Хватаешь, проворачиваешься, кидаешь. Хватаешь, кидаешь. И так весь урок. На втором занятии снова отрабатывали — этот же прием. До изнеможения. На третьем отрабатывали и применяли. На четвертом применяли до посинения, с противниками разного веса и из разных позиций. Остальные занятия я прогулял, о чем мои предки, понятное дело, не догадывались. Сейчас бы снова туда, годика на три…

Прыжок Карины наткнулся на захват правой руки обеими моими. Сгибаясь в развороте, я резко потянул на себя, энергия нападения сработала в мою пользу — противница полетела через меня на лежак. Мой вздрюченный обстоятельствами организм машинально упал на нее сверху, прижимая, чем получится — не для закрепления победы, об этом не думалось, просто сработал инстинкт самосохранения. У меня не было преимущества ни в силе, ни в весе, ни в технике. Что-то виденное в кино заставило действовать дальше почти автоматически: я вывернул упиравшуюся руку назад, до вскрика. Нет ничего лучше удержания в болевом приеме, если противник один.

— Нож — мой. Признай и повтори, — приказал я.

Что ни говори, Карина была знатным бойцом. Превозмогая боль, она вывернулась, мне под нос выставился средний палец:

— А хо-хо не хи-хи?

Зря она это. Я обхватил показанный палец кистью и заломил в обратную сторону. Не выдержит никто. Только под наркозом.

— Кариночка, пожалуйста, признай, что не права. Если дойдет до разбирательства…

— Эт-то т-тво-о-ой, твой нож! — взвыла Карина, губы при этом до странности изогнулись и растеклись по лицу невозможной амебой. Взгляд искромсал меня на куски: — Я припомню.

— Договорились. Но не забывай, что я ангел, меня нужно холить и лелеять.

Сосредоточенное лицо Зарины старательно изображало поддержку и сострадание сестре, а глаза врать не умели. Они смеялись во всю глотку, если это выражение применимо к данным частям организма.

Про себя я назвал сестер Солнышком и Злюкой. Очень подходяще.

— Чем помочь? Что за шум? — В недовольно рыкнувшую дверь вломились две ученицы.

Второй была Варвара, дочка цариссы Дарьи. Она уже переоделась в униформу. Без шлема, а потому — преображенная до неузнаваемости, как до того приятно удивившая Зарина, ее не оставившая впечатлений сестра и испугавший внезапной лысиной Малик. У Варвары волосы оказались длинными, светлыми, но сухими, как пакля. Рубаха свободно свисала, скрывая фигуру. Босые ступни стыдливо выглядывали из-под штанин. Умирая от любопытства, Варвара старательно держалась сзади, показывая более высокое положение напарницы.

Влетевшую первой я не знал. Лет пятнадцати на вид. Томина ровесница или чуть старше, примерно как Варвара. Мускулистая, выше нас всех, но при этом по-змеиному гибкая и опасная. В спарринге однозначно составила бы конкуренцию Карине — самой мощной из нас. И не коварством, как я, а по-настоящему. С этой мне связываться не хотелось. Пусть ангелами объявили нас с Томой, истинно ангельское личико было именно у новоприбывшей. Тонкие брови вразлет, острый прищур огромных глаз — льдистых и одновременно жгущих. Даже холщовое одеяние навыпуск и босые ноги не прятали зловеще-холодной красоты. Не люблю таких, слишком много о себе воображают. А если их безразмерное мнение о себе чем-то подкреплено, тем более не люблю. Нефиг в чем-то быть лучше остальных. Самым лучшим должен быть я.

Девица глядела на нашу заварушку отстраненно и немного свысока. Варвара при ней исполняла роль шакала при тигре в известной истории про дикого мальчика.

— Имущественные споры. — Я убрал нож под подушку. — Проблема разрешена к обоюдному согласию сторон.

И где только нахватался такого. Говорила мама: смотреть телевизор вредно.

— Ужин! — донеслось снаружи.

Еда, как всегда в этом мире, оказалась на уровне. Не верилось, что такое можно сотворить исключительно из растений. Впрочем…