Михаил Игнатов - Гардар. Книга вторая

Мощь взрыва была так велика, что даже нас, до половины скрытых укреплением и защищённых артефактной бронёй, сбило с ног. Я в замедлении Сах отчётливо видел, как от ферм и мастерских по площади катился огненный вал, захлёстывая зелонцев.

На ноги я поднялся только спустя несколько секунд и с гудящей, как колокол, головой. Сморгнул, с удивлением понимая, что не удержал транс и слышу дикие крики вокруг: боли, приказов, невнятный рёв некроголемов и визг химер. Похоже, что гремучий газ не успел до конца улетучится и я никак не мог сообразить, на руку нам это или нет? Сах. Мир замер, обрёл спокойствие, давая мне время оценить происходящее и принять решение.

Город пылал уже весь: похоже, что огненный вал разжёг и последние, до этого едва тлевшие, дома на окраинах площади. Пламя стояло стеной за нашими спинами и начинало разгораться там, откуда нападали зелонцы. В Сети я видел, что множество некроголемов осталось там, дальше, отрезанных пламенем и до сих пор двигающихся на площадь прямо по пылающей улице.

Зелонцам пришлось гораздо хуже: ближний к взрыву отряд был окончательно мёртв, на ногах оставался лишь крайний левый, уже добивающий моего Скорпа, да старший магистр-эфирник. Я сбросил транс, собираясь отдать приказ, но опоздал, давильщик меня опередил:

– Залп! В атаку!

– Раиду Опила!

Все планы сражения полетели к тёмным в пасть, но лучшего момента, чтобы переломить всё в нашу пользу и вправду не было. Мы или уничтожим зелонцев, или они завалят нас телами тварей. Раиду Опила!

На счёту была каждая секунда, так что солдаты отбросили и правильный строй, и копья, поодиночке перепрыгивая завалы обломков нашего укрытия и, топча туши, врубались в некроголемов. Бой распался на десятки одиночных схваток. Я лишь успел заметить, что давильщик и огневик, как и договаривались, бежали к четвёрке уцелевших магов.

Вывесил заклинание. Два шага. Восходящий удар в щель воротника костяной кирасы и стального шлема. Проскользнуть за спину падающего некроголема. Наполнить заклинание. В грудь ударил костяной дротик, заставив пошатнуться, но не пробив Доспеха, а спустя секунду зерцало брони уже восстановило ману и я заклинанием Копья сшиб с крыши крайнего дома атаковавшую меня химеру. Подрубил ногу некроголему, оттянул клинок, вскинув его на локоть левой руки, нанёс укол на всю длину Хлыста, будто у меня в руках пехотное копьё и остриё меча вошло в глазницу врагу. Активация заклинания – и набегающих тварей на площади, улицах и ближних домах, до которых я теперь дотягивался, накрыло каменными лезвиями.

Шаг вперёд. Я забрал предпоследнюю треть из Орба, зачерпнул равную порцию из щедро разлитой вокруг ядовитой энергии Истока. Удар эспадоном. Костяк парировал. Повернул клинок, сдёрнув его назад и уведя на новый удар сверху, обманный финт, секущий и некроголема вминает Конфликт. Два шага и я на краю ауры эфирника. Неожиданно он закричал:

– На колени перед Гласом!

Я разобрал голос, щедро сдобренный порцией эфира даже сквозь патоку магического транса. Виски стиснуло болью от работающей защиты амулета, а я ответил молнией, увязшей в защите зелонца. Другого я и не ожидал, но не попробовать было бы глупо. Слишком давно Гардар и Зелон не встречались в схватке: вдруг бы в его защите нашлась брешь?

Я, практически калека, которому недоступны тонкие манипуляции потоками, сумел достаточно развить ауру и стать мастером. Мне стали по силам новые сложные и мощные боевые плетения в обеих моих стихиях: Молния, Пролом, Притяжение, Град. Но Воздух, построенный только на плетениях, бесполезен против зелонца. Пролом? Будь против меня равный мастер, я бы не сомневался. Магистр – попробовал бы. Но он – старший магистр. Даже Средоточие, делающее меня эрзац-магистром, не уравняет наши шансы. Всё повторяется: одна надежда на простые заклинания Земли, в которые я волью остатки резерва маны, да на простую сталь.

Короткий взгляд по сторонам и я увидел, что парни рубились, сойдясь с зелонцами лицом к лицу: два отряда, большой и малый, накрытые защитой Сигн. Там всё решает честная сталь и Исток, что заливает площадь потоками маны, вливая её в амулеты парней. А значит, Гвардейца, свою надежду в схватке с таким могучим противником, я просто не имею права трогать – он единственный шанс моих товарищей. А Скорп уже уничтожен, дорого обменяв своё существование.

Теперь я глядел только на эфирника. На площади было светло как днём, позволяя рассмотреть его в деталях. Одет вражеский маг был слишком легко для сезона зимы, словно сойдя со страниц книг о погибшем Артилисе: длинная мантия изукрашена золотом и оторочкой, широкий пояс, нет ни плаща, ни оружия, лишь в руке короткий жезл. Тратит силы на защиту от холода? Голова непокрыта, на вид лет пятьдесят, седые волосы, а костистое, словно у некроголема, лицо искажено ненавистью.