Елизавета Дворецкая - Лань в чаще, кн. 2 - Дракон Битвы

Наконец они оба выбрались на берег, а корабль пристал чуть поодаль, где к нему уже бежали люди из усадьбы Бергелюнг. Мокрые по пояс, Торвард и Хельги подошли к Ингиторе, причем Торвард все еще обнимал гостя за плечи, словно боялся, что тот внезапно исчезнет.

– Это наша с тобой первая встреча за пять лет, Торвард ярл… То есть прости, Торвард конунг, я еще не привык! – говорил Хельги своим спокойным глуховатым голосом. – И, честно говоря, я не очень-то ждал, что ты побежишь мне навстречу в море и еще будешь обнимать! Или ты хочешь меня задобрить, потому что утянул у меня из-под носа честь убить Бергвида Черную Шкуру!

– Ко ндеахайр-си до дихриб , этот Бергвид!

– Надо же, как любопытно! – слегка посмеивался Хельги ярл, помнивший, что и пять лет назад его товарищ отличался гораздо большей, чем он сам, свободой в выборе выражений. – Как занятно ты стал изъясняться! Раньше я всегда понимал, что ты говоришь, даже когда ты был очень взволнован! Должно быть, с тех пор в Морском Пути открыли что-то новенькое?

– Издевайся, драгоценный мой, издевайся сколько хочется! Я все тебе прощу, ты мне так нужен! – изнемогая от избытка чувств, приговаривал Торвард и похлопывал его то по плечу, то по груди. – Умник ты мой! Как я по тебе страдал! Как я звал тебя бессонными ночами! Если бы ты знал! Боги привели тебя именно сейчас! Где же ты слонялся столько лет, чтоб тебя… Тарайн тар гленн! Как же я тебя люблю, Хельги ярл, замети меня метель!

– Он что, обезумел? – осведомился Хельги ярл у Ингиторы, но в его серых глазах она видела скрытую добрую насмешку: он все отлично понимал. – Ты, ветвь ожерелий, и есть Ингитора дочь Скельвира? Неистовая дева-скальд, от любви к которой сходят с ума все герои Морского Пути? Кроме меня, и то потому, что меня не было дома.

– А ты… Хельги ярл, слышал обо мне?

– Еще бы я не слышал! Я не успел пробыть дома и полдня, как мне уже во всех подробностях рассказали про ваши дела! Вплоть до постели Бергвида на озере Фрейра, на которой ты, Торвард конунг, якобы обесчестил невесту моего брата Эгвальда ярла! Если это правда, то значит, ты сильно переменился, пока мы не виделись. И я понял, что больше, чем полдня, мне и не суждено в этот раз быть дома! Мой корабль после такого плавания был в дело не годен, и отец дал мне свой новый. Так это все правда? Что мой доблестный младший брат…

– Хельги ярл! – простонал Торвард, как будто именно к своему товарищу, вопреки чести и естеству, пылал неодолимой страстью. – Хельги ярл, вот не сойти нам с этого места! Я не пущу тебя в дом, я не дам тебе куска хлеба, я не позволю тебе сменить мокрые штаны, пока ты сейчас же, вот тут же, не повторишь твою старую клятву!

– Какую клятву? – недоумение Ингиторы переходило уже все границы.

– Ты забыла! А ведь я тебе рассказывал! Там еще, в Медном Лесу рассказывал! О чем ты только думала? Ну, если о том же, о чем и я, тогда ладно. Я же тебе рассказывал: когда мы с Хельги вместе сватались к дочке Вигмара Лисицы и она выбрала его, Хельги, как истинно благородный человек, дал клятву в будущем помочь мне добыть любую невесту, которая только мне понадобится. Клялся приложить все силы, свои и своей дружины, если только мне будет нужна его помощь. Я правду говорю, Хельги ярл? Я ничего не приврал?

– Это все правда! – торжественно успокоил его Хельги и, кажется, подмигнул Ингиторе. Если ей не померещилось.

– Так вот, я хочу жениться вот на этой деве, прекрасной и благородной, дочери Скельвира хёвдинга из Бергелюнга, тьфу, из Льюнгвэлира! Сколько же вереска в Морском Пути, так и заблудиться в нем недолго! [28] Бергелюнг – Горный Вереск, Льюнгвэлир – Вересковые Поляны. В волнении Торвард конунг спутал усадьбу Скельвира с одной из усадеб Аскефьорда. А твой доблестный и упрямый брат Эгвальд ярл тоже вбил себе в голову, что он хочет на ней жениться. И мне от тебя нужно, чтобы ты унял доблесть своего брата и дал мне спокойно жениться на моей невесте! Это та самая помощь, которая мне от тебя нужна, и я требую, чтобы ты подтвердил твою клятву помочь мне!

– Нет, постойте! – вдруг раздался рядом с ними звонкий и горячий женский голос.

Ингиторе этот голос был совершенно незнаком. Она обернулась: от корабля, вытащенного на берег, к ним торопилась молодая женщина, стройная, большеглазая, с беспокойным, своеобразным, но по-своему красивым и благородным лицом.

– Погодите давать и подтверждать тут свои клятвы! – восклицала она, не трудясь с кем-то здороваться. – Что бы там ни было между вами раньше – все будет так, как хочет сама девушка! Вы слышите? Кто дал вам право решать ее судьбу, словно она коза или овца? Она ведь не рабыня! Она – благородная женщина и имеет право сама решать свою судьбу!