Елизавета Дворецкая - Лань в чаще, кн. 2 - Дракон Битвы

В честь знатных гостей устроили пир, но о важных вещах не говорили. Обсуждали события на Квиттинге и его будущее устройство, показывали дочку Бергвида, которую вместе с матерью привезли сюда и поселили в Аскефьорде под присмотром Асварда Железного.

– Но какой прок в этом ребенке, Торвард конунг? – спрашивал слэттенландец Хедфинн Острога, муж фру Хлодвейг. – Дочь рабыни – кому она нужна?

– Рабыня получила свободу в миг смерти Бергвида. А дочь его родилась уже после того – значит, эта девочка родилась свободной у свободной женщины. И при этом она дочь Бергвида. Как умный человек, ты, Хедфинн ярл, и сам поймешь, что неумно было бы оставлять такого ребенка без присмотра. В ней, как-никак, кровь квиттингских конунгов! И неизвестно, что она будет думать об этом, когда подрастет!

– Но все же ее благородной не назовешь!

– Так я и не собираюсь воспитывать ее в жены своим будущим сыновьям. Я просто хочу быть уверенным, что в один безоблачный день к моим сыновьям не явятся ее сыновья и не попытаются отомстить за смерть Бергвида.

– Но о какой мести может идти речь? Ведь ты убил его на поединке!

– Да, в такой смерти нет бесчестья роду, но, как знать, учтут ли это потомки Бергвида? Сам он не очень-то считался ни с обычаями, ни со здравым смыслом. И если внук унаследует хоть четверть его мстительности, этого хватит, чтобы испортить Морскому Пути еще очень много крови! Нет, ошибка моего отца, выпустившего из рук кюну Даллу с ребенком, для меня даром не прошла! Я теперь с этой породы глаз не спущу!

В этой беседе не было ничего особенного, но йомфру Вальборг бледнела и опускала взор. Упоминание Торварда о его будущих сыновьях отчаянно взволновало ее: она многое отдала бы за то, чтобы узнать, в ком он видит мать этих будущих сыновей. Ингитора, теперь уже в брусничном платье и с гранатовыми застежками на груди, сидела на втором почетном месте женского стола, по другую руку от кюны Хёрдис. Пленниц так не сажают! Эгвальд тоже нередко посматривал на Ингитору; она не хотела встречаться с ним взглядом, но это он мог истолковать как стыд из-за того… что, может быть, и не случилось там, на озере Фрейра, но все же могло случиться!

На другое утро хозяева и гости снова собрались в гриднице. Ингитора взяла с собой шитье, чтобы было куда спрятать глаза, поскольку оказалась между двух огней. Слэттинки, конечно, заметили, что ночью она в девичьей не присутствовала, и объяснили это без труда. Поэтому сегодня Вальборг наградила ее еще более холодным и язвительным приветствием, чем даже вчера. А между тем причины имелись: узнав, что Ингитора из-за гостей перебралась в отдельный покойчик, Торвард обрадовался и, когда вечером он зашел к ней «попрощаться», она едва сумела его вытолкать. Наглядно сравнив ее с Вальборг, которую все ему старались навязать вместо Ингиторы, он сегодня пылал удвоенной страстью и жаждал следовать обычаям предков!

– Ни за что! – мужественно твердила она, когда доблестный Торвард конунг, стоя на коленях на приступке лежанки, мягко, но упорно тянул на себя одеяло, тающим от страсти взглядом буквально впитывая ее белые плечи и руки, которыми она прижимала одеяло к себе. – Ты только подумай! Эгвальд явился, думая, что я живу с тобой, и ты хочешь, чтобы оно случилось как раз из-за его приезда, хотя раньше еще не случилось!

– А что, это будет даже очень забавно! – Торвард вдруг подался вперед и обнял ее вместе с одеялом.

– Ничего себе «забавно»!

– Ну, пожалей если не меня, то хоть мою честь! Как я обратно к ребятам в дружинный покой пойду! Они и так не понимают, чего я там делаю каждую ночь! – уговаривал он и покрывал поцелуями ее плечи.

– Они тебя так любят, что все простят! – Ингитора уворачивалась, но с трудом, поскольку выскользнуть она могла, только оставив одеяло в его руках.

– Они! А ты!

– И я тебя люблю! Но мне очень стыдно – мне кажется, что он на нас смотрит!

– Да он и не узнает ничего! Он ведь даже не здесь, а в гостевом доме, во дворе, а оттуда ничего не слышно, что здесь делается! Я знаю! Проверено! Я тут был с одной женщиной, а ее муж спал себе в гостевом доме и хоть бы шелохнулся!

Здесь Торвард понял, что опять сказал что-то не то.

– Я так не могу! – Ингитора воспользовалась его замешательством и отползла, утаскивая одеяло за собой. – Мне перед ним стыдно! Он и так мучается!

– А я-то как мучаюсь! Ты думаешь, я когда-нибудь раньше по два месяца терпел, чтобы никого… Передо мной тебе не стыдно – то одно, то другое! Тролли бы взяли всех твоих безумных обожателей! На озере Фрейра нам мешала тень Бергвида, здесь мешает Эгвальд! Он пока живой, но это ненадолго, если я из-за него должен так страдать!