Елизавета Дворецкая - Лань в чаще, кн. 2 - Дракон Битвы

– Слышно, что ее видели вместе с Торвардом конунгом. – Хьяльмар хихикнул. – Будто он не расстается с ней и везде водит с собой. Она живет у него в Конунгагорде, усадьбе Бергвида, в которой он расположился, когда убил Бергвида. Слышно даже, что будто бы… Так или иначе, но из сокровищ Бергвида он передал ей золотое ожерелье весом в марку, как виру за ее отца. А поскольку Бергвид убит, то выплачивать золотом уже ни к чему, так что эту выплату можно понять и совсем иначе… Знатная женщина, как ты знаешь, конунг, имеет право получить марку золота и в том случае, если… [24] В случае насилия над ней знатная женщина получала за бесчестье денежную компенсацию, равную по стоимости вире за убийство. Короче, понять это можно по-разному… Но я не смею оскорбить слух благородной йомфру Вальборг такими вещами.

Однако этот отказ подтвердить слухи служил им самым наилучшим подтверждением. Еще до того, как Хьяльмар сын Брендольва отгостил необходимый для вежливости срок, Эгвальд ярл уже собрался в дорогу.

– Я швырну ему в лицо выкуп за меня, пусть подавится, хоть и говорят, что он там взял после Бергвида в десять раз больше! – твердил Эгвальд матери, которая пыталась его отговаривать. – Я вырву мою невесту у него из рук, даже если это будет стоить мне жизни!

Хеймир конунг, слыша это, покачивал головой. Ему не хотелось отпускать сына: все понимали, что в таком состоянии тот легко может натворить новых бед, а Торвард конунг сейчас не тот человек, с которым можно ссориться. Но убеждать в этом Эгвальда было бесполезно: с образом Ингиторы для него связывалась память о прежнем благополучии, о гордости, вере в себя и свою удачу, которую он потом утратил. Она стала смыслом жизни Эгвальда, его любовь к живой девушке превратилась в безумную страсть по прежней вере в себя. Получить назад Ингитору для Эгвальда стало тем же самым, что для Торварда было раздобыть Дракон Битвы.

– Но что ты будешь делать, когда вернешь ее? – тревожно спрашивала кюна Аста. – Ведь не можешь же ты на ней жениться теперь, когда Торвард с ней… Если это все правда!

– Правда это или нет – мне безразлично! – с горячей решимостью отвечал Эгвальд. – Она не отказалась от меня, когда я потерпел поражение, она продолжала любить меня, хотя я не выполнил ее условия, и теперь я не откажусь от нее за все сокровища Фафнира! Если я откажусь от нее теперь, это будет гнусным предательством, низостью и неблагодарностью! Я сделаю для нее все, как она все отдала за меня!

Кюна Аста умоляла мужа не пускать сына в поход, который в любом случае не прибавит роду чести, но Хеймир конунг медлил принять решение. Кто-то должен ехать к Торварду, потому что необходимо доставить выкуп за Эгвальда. Расплатиться они должны, их к этому вдвойне обязывает благородство конунга фьяллей, который отпустил Эгвальда просто так, положившись на его слово. Теперь к возвращению долга нет никаких препятствий, и, затягивая дело, они навлекут на себя сомнения в своей честности. А род конунгов из Эльвенэса и так считается скуповатым… Короче, кому-то следовало ехать немедленно, а если уж сам Эгвальд так рвется сделать это, то держать его дома, как маленького мальчика, было бы позором.

– Не прикажешь же ты мне запереть его в чулан! – говорил Хеймир конунг расстроенной жене. – Ничего не поделаешь. Ему уже двадцать два года! Может быть, Вальборг по пути сумеет его успокоить. На ее-то благоразумие ты вполне можешь положиться.

Решение Вальборг отправиться с братом стоило ей многих тревог, размышлений и колебаний.

– Посоветуй что-нибудь! – взывала она к Анвуду, который оставался так невозмутим, словно все эти новости его не затрагивали. – Здесь ведь даже не поймешь, что лучше послужит к нашей пользе и чести – стоит ли нам желать примирения с Торвардом конунгом? И можно ли его теперь достичь?

– Я сказал бы, что не вижу никаких препятствий к миру. Теперь фьяллям и слэттам нечего делить, а жажда ратной славы Торварда конунга на ближайшее время удовлетворена. Знаешь, как говорят: за холмом будет долина, а где война, там рядом и мир.

– Но как этого достичь?

– Там, где одна женщина служит поводом к раздору, другой женщине сама судьба велит сделаться основанием для согласия.

– Каким же образом? – с замирающим сердцем допытывалась Вальборг, прекрасно зная, о чем он говорит.

– Лучшим средством помириться для двух конунгов было бы заключить родственный союз. И я могу сказать тебе, йомфру, что Торвард конунг уже давно думает об этом. Он давно слышал от разных людей, что дочь Хеймира конунга хороша собой, умна и благоразумна. Еще зимой он думал о том, чтобы посвататься к тебе, но эта вражда из-за йомфру Ингиторы, как ты сама понимаешь, лишала его сватовство всех надежд на успех…