Майкл Фридман - Наследие

– И не забывайте, – добавил Маккой, – что вы сопротивлялись.

Домбраату этого могли не делать. Более того, могли пройти сотни лет с тех пор, как они делали что-либо подобное. Они просто могли потерять навык.

Капитан переваривал услышанное. Это была неплохая теория;Боунз превзошел себя.

– Хорошая работа, – сказал он. – В самом деле, очень неплохо.

– Осталось раскрыть еще только одну тайну, – заявил Спок.

Доктор взглянул на него.

– И что же это за тайна?

– Комплекс условий, которые позволили родной планете домбраату, ставших межзвездными путешественниками, остаться дикой и неосвоенной. Конечно, один из возможных ответов более правдоподобен, чем другие.

– И это?… – поторопил его Кирк.

– Возможно, – сказал вулканец, – что Октавиус Четыре не всегда был

девственным местом. Представьте себе общество, разрываемое между более ранними традициями и искушением космических путешествий, как было и с Вулканом в недавнем прошлом. И большая часть населения устремляется к звездам, колонизирует, исследует, а те, кто остаются, намеренно обращаются к древнему образу жизни своей расы. И часть реверсивного культурного процесса стирала следы более современного общества.

Маккой откинулся в кресле и провел рукой по подбородку.

– Могло быть, ага. Тогда иероглифы, выбитые на этих камнях, могут

быть даже моложе, чем некоторые из открытых нами колоний домбраату.

– Это может быть верно, – согласился Спок. – В любом случае, мы это скоро узнаем. Компьютер почти завершил перекрестный анализ записей трикодера мичмана Каррас.

Капитан думал о своем.

– Доктор, если те гаметы, которые доставил по назначению наш

первый офицер, имели нужный биологический эффект… – Он сдержал проказливую улыбку. – Нельзя ли в этом случае назвать мистера Спока папочкой, – образно выражаясь.

Маккой осклабился.

– Уж наверно можно. – Он повернулся к вулканцу. – придется мне

разыскать пищевой процессор и соорудить для тебя, Спок, коробку сигар. Так, на всякий случай, старый ты бладхаунд.

Вулканец взглянул на него.

– Сигар?

– Старый земной обычай, – объяснил Кирк, – давно заброшенный из-за негативного воздействия на здоровье.

Спок переводил взгляд с одного на другого.

– Ясно, – ответил он. – В этом случае, я думаю, я уклонюсь от

следования этой традиции. – Пауза. – Однако, должен сказать: если я способствовал воспроизводству особей этого вида, я не испытываю недовольства. Во время моей второй встречи с ними, когда это животное забирало сыворотку из моей крови, у меня был случай коснуться его сознания. То, что я обнаружил, было по меньшей мере незрелым, и едва ли можно назвать это разумом. Тем не менее, это характеризовалось определенным… – Он искал верного слова и, наконец, нашел его: – Благородством.

– Благородством? – удивился Маккой. – Спок, да ведь это немногим более чем гигантское насекомое.

Кирк повернулся к доктору.

– Не забывай, откуда мы сами произошли, Боунз, склизкое чего-то, выползшее из первичного океана. Где корни благородства людей?

Маккой задумался и кивнул.

– Интересный вопрос, – решил он.

Капитан оттолкнул свой стул, поднимаясь.

– Интересные вопросы повсюду, я бы сказал. Как и интересные ответы. – Он перевел взгляд с одного из своих офицеров на другого. – однако, становится поздно, а у меня кое-какое личное дело.

На лице доктора появилось подозрение.

– Личное дело? Что еще за личное дело?

Кирк мило улыбнулся, огибая Маккоя.

– Боюсь, – сказал он, – что судьба его – остаться частным, известным лишь мне и еще одной персоне.

Когда звуки «Симфонии для небожителей» ре-мажор Бартлетта

наполнили его каюту, Кирк взглянул через столик на мичмана Селену Каррас, со звездолета «Горизонт», бывшую мичмана Селену Каррас со звездолета «Энтерпрайз».

– М-м, – сказала она, слушая явно с одобрением. И улыбнулась. –

Приятно. Очень приятная музыка.

– Расскажите мне о вашем назначении, – сказал он, протягивая руку к

бутылке с вином.

Каррас смотрела, как капитан наполняет ее почти пустой бокал.

– Это чисто научная миссия. Система Соолана. Знаете, сразу за

Антаресом.

Он собирался наполнить свой бокал, но приостановился.

– За Антаресом. Звучит как песня.

Ее глаза блестели в приглушенном освещении.

– Верно. Как песня.

Когда он нажал на сифон и рубиновая жидкость полилась в бокал, он спросил:

– Когда вы подали заявку?