Крис Райт: Битва за Клык

Его рука с болтером была деформирована и бессильно висела. Силовой кулак дымился от губительного прикосновения примарха, а слой керамита покрылся пузырями и потрескался. Все, что у него осталось, — это природная сила. И они оба знали, что ее будет недостаточно. Великий Волк медленно, мучительным усилием поднялся на ноги.

Магнус приближался. Узоры на его израненной варп-плоти завращались быстрее, принимая новые, странные формы. В нем снова что-то изменилось. Краткое пребывание в физическом пространстве подходило к концу.

— Гангава послужила своей цели, — бросил он.

Примарх налетел на Железного Шлема, словно мстительная птица на добычу. Он широко развел руки, вызывая клинки из эфирного вещества.

У Великого Волка не осталось ничего, чтобы отразить атаку, не было и времени уклониться от удара. Он поднялся навстречу врагу и, когда тот налетел, обнажил клыки под шлемом, сжал кулаки и вызывающе заревел.

Мир исчез в облаке боли. Железный Шлем почувствовал, как раскололся доспех, разрываемый в клочья расщепляющей силой варпа. Он смутно осознал, что его органы вырываются с горячим, влажным звуком. Слышал хруст в груди и краем сознания понял, что то была его собственная грудная клетка. Зрение расплылось, сменившись белой стеной жгучего, извивающегося колдовского огня. Ураган мощи, полное и окончательное выражение превосходства примарха, пролетел сквозь него, словно зимняя буря Хель, кошмарная, холодная и неумолимая.

Он не упал. Каким-то образом он удержался на краю обрыва, вцепившись в расколотый камень. Когда агония прошла, он уже лежал на спине, распростертый перед сыном Императора.

Один глаз все еще жил, видя, как за ним идет смерть. По крайней мере, в этом отношении они сравнялись.

Железный Шлем отхаркнул комок чего-то слизистого и горячего. Далеко внизу глухо ревели боевые машины ордена. Он знал, что они уже должны ворваться в Этт. Его Волки прогонят каждого захватчика из залов, одного за другим, ведомые беспощадной целеустремленностью, что всегда было их отличительной особенностью. Не важно, что они, скорее всего, не успеют его спасти.

— Этт выстоял, — едва слышно прохрипел он. — Твое время истекает. Я заберу эту победу.

Над ним мерцало тело Магнуса. Узоры на его плоти по-прежнему извивались и кружились. Теперь он стал прозрачным, и оболочку трепал ветер. Он не спешил со смертельным ударом. Примарх казался холодным, словно покойник.

— Какую победу? — поразился он. — Ты ведь хотел убить меня. Но такой, как ты, никогда не сможет убить такого, как я. Харек Железный Шлем, теперь я недостижим для твоей мести.

Железный Шлем засмеялся, хотя пробитые легкие пронзила новая боль.

— Убить тебя? Нет. В этом я потерпел неудачу. — Придушенный смех стих. — Но я ранил тебя, Предатель. Мы ранили тебя здесь. Мы перерезали нити жизни твоих сыновей и сломали посохи твоих колдунов. Мы стерли улыбку с твоего лица и содрали кожу со спины. И я жил ради того, чтобы увидеть все это. Оно стоило потери нескольких банок на подносе творца плоти. Клянусь кровью Русса, мерзавец, я жил, чтобы увидеть, как ты воешь.

Магнус замолчал и воздел кулак. Но прежде чем он нанес смертельный удар Хареку Железному Шлему, тот вновь засмеялся, выкашливая кровь на вокс-пластину и корчась от боли во всем теле. Он лежал на склоне горы, не надеясь на спасение, но хохоча, словно сам старый Русс на рассвете галактики.

Сорок дней.

С момента прилета Тысячи Сынов на орбиту Фенриса и до убийства последнего Стража Шпиля в Этте прошло сорок дней. Скальды перенесли это число в саги. Саги были рассказаны, и дредноуты забрали их в холодные склепы Подземелья Клыка, чтобы их никогда не забыли.

Вместе с числом были имена. Вэр Грейлок, Белый Волк. Одаин Стурмъярт и Лауф Разгоняющий Облака. Тар Арьяк Хральдир, которого называли Клинком Вирма. Тромм Россек, Сигрд Бракк, Хамнр Скриейя и другие волчьи гвардейцы. Железный жрец Гаръек Арфанг и восемь дредноутов из Почтенных Павших.

Из Серых Охотников, Длинных Клыков и Кровавых Когтей Двенадцатой Великой роты выжили только двадцать два воина. Двадцать один — в Печати Борека, продолжая сражаться до тех пор, пока Волки с Гангавы не прибыли туда. Единственным выжившим в Вальгарде был Кровавый Коготь Огрим Регр Врафссон, прозванный Красной Шкурой. Когда Эгиал Вракссон из Пятой ворвался в зал Аннулуса со своей волчьей гвардией, Красная Шкура стоял над центральным камнем, окруженный десантниками-рубрикатами, своим телом защищая священное изображение. Потом он еще долго пребывал в Красном Сне, но выжил.