Кристиан Данн - Легион Проклятых - Онмибус

Марко отступил на полшага.

— Назовите себя. Сейчас же. Или я похороню нас всех.

Хотя он и не мог разглядеть в темноте деталей, ему показалось, что стоящие впереди расступились в тесном тоннеле, пропуская одного из своих. Он подошёл к Марко медленными, размеренными шагами, с цепным мечом, закреплённым на бедре.

Марко вздрогнул при виде лица подошедшего. Это точно не могло быть слугой Императора…

На опалённом наплечнике воина висел выцветший свиток, на котором было начертано имя. По какой-то причине Марко не хотелось останавливать на нём взгляд.

ЦЕНТУРИЙ.

Эрикс выстрелил, выпотрошив воющего зеленокожего почти в упор. Не останавливаясь, он сделал выпад из защитной стойки, его меч вспыхнул, проливая внутренности очередного врага на пыльную, потрескавшуюся землю. Затем быстро наступил на глотку зеленокожего, сраженного болтерным зарядом в упор, а потом молниеносным выпадом снёс голову четвёртому.

Не было времени добивать каждого. Казалось, ксеносам нет числа, и выглядело это так, словно весь город оказался погребён под грязно-зелёной волной, и устоять могли только те, кто мог пробиться из-под неё мечом или болтером. Боевые братья Седьмой роты сражались до последнего, но теперь было похоже, что волна поглотит и их.

Посреди безумного грохота битвы Эрикс вновь активировал вокс-передатчик.

— Марко! Это капитан Эрикс — проклятье, подрывай заряды! Мы едва держимся!

Нагрудник капитана растрескался так, что был виден окровавленный поддоспешник, и это была только самая заметная из травм. К счастью, концентрированный коктейль из поддерживающих гормонов и встроенных в броню стимуляторов будет сдерживать боль достаточно долго, чтобы…

Что ж, достаточно долго.

— Марко, отвечай!

Ещё один громоподобный залп сотряс улицу в двухстах метрах впереди, раскидывая тела и конечности ксеносов по зданиям с обеих сторон. Танковые эскадроны прорыва понесли тяжёлые потери, но под командованием Эрикса смогли отступить к базилике, стреляя на ходу. Осталось только два «Поборника» из шести, но они продолжат собирать свою кровавую жатву, пока боеукладка не опустеет или орки не уничтожат их.

Шальной выстрел чиркнул по наплечнику, удар развернул Эрикса, и, не устояв на ногах, он припал на колени. Спустя один удар сердца, трое из его выживших воинов рванулись вперёд, готовые защищать своего капитана даже ценой собственных жизней. Скорее всего, так и произойдёт.

С рёвом капитан поднялся на ноги, пронзая могучего зеленокожего своим клинком. Тварь зарычала и плюнула густой кровью в лицо капитана, а затем подняла правую руку — лязгающую ржавую пневмоклешню, которая схватила руку Эрикса, держащую меч, и начала сжиматься.

Подскочивший брат Джаннер выхватил клинок и начал яростно кромсать грубые поршни, но зверь просто отшвырнул его и вновь зарычал на Эрикса.

Капитан не мог вытащить меч из кишок орка, и так же не мог приложить достаточно сил, чтобы выдернуть руку из хватки клешни. Керамит заскрипел, и на визоре Эрикса замигали предупреждения о нарушении целостности. Он упёр ботинок в грудь умирающей твари, пытаясь освободиться до того, как орк оторвёт ему руку. Он почувствовал, как кости трещат под невообразимым давлением; сначала локтевая, а затем лучевая треснули как сухое дерево. Эрикс сжал зубы, встречая новые волны боли.

Ревя бессловесный боевой клич, Джаннер вновь набросился на зверя. Он подобрал цепной меч одного из павших братьев и теперь вновь и вновь рубил им локтевой сгиб зеленокожего, зубья клинка проливали дождь из крови и поршневой жидкости.

Тварь зарычала от боли, когда последним ударом сверху Джаннер отсёк механическую руку, а затем развернулся и рассек бычью шею орка.

Внезапный мёртвый груз клешни потянул Эрикса вниз, но, к счастью, из мёртвого зеленокожего теперь можно было достать меч. Он опрокинулся набок, пытаясь разжать заклинивший механизм и освободить разбитое запястье. Брат Джаннер и остальные напомнили о себе, отбрасывая орду назад.

Ещё два снаряда «Поборников» пролетели над их головами. Один попал в арочную секцию здания скрипториума, наполнив улицу шрапнелью и облаками пласкритовой крошки, а второй разнёс пьедестал бронзовой статуи святого Теобеллия, которая возвышалась над разрушенной площадью за следующим перекрёстком. На один мучительный момент святой накренился, прежде чем рухнуть со стоном гнущегося металла, погребая под собой тех зеленокожих, которым посчастливилось пережить взрыв снаряда.