Данила Монтанари - Проклятие рода Плавциев

Публий Аврелий Стаций, римский сенатор

Кастор, его слуга

Помпония, подруга Аврелия

Гней Плавций, богатый провинциал

Паулина, вторая жена Гнея

Плавций Аттик, первенец Гнея

Елена, жена Аттика

Невия, дочь Елены от первого брака

Плавций Секунд, второй сын Гнея

Плаутилла Терция, дочь Гнея, его третий ребенок

Луций Фабриций, сын Паулины от первого брака

Сильвий, вольноотпущенник Плавциев

Деметрий, рыбовод в имении Плавциев

Паллас, художник

Ксения, рабыня

Рим, 772 год abUrbecondita [1] От основания Города (лат.) , то есть Рима. Официальная дата основания Рима — 21 апреля 753 года до н. э. — Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, прим. авт. (19 год)

Факелы погасли, и большой особняк [2] Такие одноэтажные дома для одной семьи, многочисленные образцы которых сохранились в Геркулануме и Помпеях, и которых в Риме насчитывалось около двух тысяч, римляне называли domus . Поскольку земля стоила очень дорого, здесь чаще строили insulae — здания в несколько этажей (вплоть до шести), где семьи проживали в отдельных квартирах. Руины многих таких строений можно и сегодня видеть в Остии. на Виминальском холме погрузился в ночную тьму.

Прижавшись к стене перистиля [3] Перистиль — двор с портиками и колоннами внутри греческого и римского дома. (Прим. пер.) и опасливо осмотревшись, человек осторожно прошел в тень колоннады, стараясь не скрипеть сандалиями. У резной деревянной двери он глубоко вздохнул и заглянул в ее ажурный просвет.

Как он и думал, таблинум [4] Таблинум ( tablinum ) — помещение, служившее кабинетом хозяину дома. (Прим. ред.) был пуст: в отсутствие хозяина, уехавшего в Антий на званый ужин, никто не посмел бы войти в эту комнату. Неслышно, словно наемный убийца, он проскользнул внутрь и прикрыл за собой дверь.

Сделав несколько шагов, человек нащупал масляную лампу и осторожно зажег ее, уменьшив фитиль. При слабом свете пламени он увидел кровать, стулья и стоящий у стены большой сундук фисташкового дерева, инкрустированный серебром, с черным замком, подмигивавшим, словно кокетливая женщина.

Человек, проникший в комнату, пошарил в складках туники, достал ключ и наклонился к сундуку.

Мгновение спустя голова его словно взорвалась. Тело медленно сникло, опустившись на пол возле сундука, лампа упала, расколовшись вдребезги, и теплое масло разлилось по мозаичному полу большой липкой лужей.

На другой день в атрии [5] Атрий — главное помещение римского дома, где находился очаг и алтари домашних богов. (Прим. ред.) на Виминале разговаривали двое детей, умолкая всякий раз, когда мимо проходил кто-нибудь из слуг.

— Все это ложь! Мой отец не вор! — возмущался младший мальчик, такой худенький, что утопал в своей просторной одежде. — Хотя бы пустили меня к нему!

— Невозможно, Парис. Старший слуга Аквила поместил его в чулан, где отбывают наказание, — уверенно и спокойно ответил другой мальчик, года на четыре старше.

— Как я могу верить в такие ужасные обвинения? Весь Рим знает, что мой отец Диомед — самый честный из управляющих! Его непременно оправдают, верно же?

— Если дело обстоит так, как ты рассказал, не очень-то рассчитывай на это, Парис. Его нашли без сознания возле пустого сундука с ключом в руках, — сразу же разочаровал его старший товарищ.

— Помоги ему, Аврелий… благородный Публий Аврелий Стаций! — упорно настаивал младший мальчик. — Прошу тебя, ты можешь это сделать. Тебе почти шестнадцать лет, и ты — наследник!

— Ну и что? Я все еще ношу буллу, и мое слово ничего не значит в семейных вопросах, — объяснил Аврелий, трогая полую золотую подвеску с амулетами, которую римские дети, рожденные свободными, всегда носили поверх претексты. [6] Претекста — окаймленная пурпуром тога, которую носили римские мальчики до тех пор, пока не надевали мужскую тогу. — И по закону я всегда буду оставаться несовершеннолетним, пока жив мой отец.