Кристиан Данн - Легион Проклятых - Онмибус

Пальцы сжимаются, и я, злой и сбитый с толку, не понимающий ничего, готовлюсь ощутить удары о нагрудник. Но выстрелы проходят мимо, оставляя огненные следы. Я чувствую прилив адреналина, ведь я всё ещё жив, поворачиваюсь и вижу демона. Он поднимает копьё и бросает в нас. Я отскакиваю в сторону, но эти призрачные космодесантники просто идут дальше. Копьё проходит сквозь них, словно сквозь туман, а затем петляет и возвращается в пылающие когти хозяина.

Совершенно безмолвные мрачные воины продолжают стрелять. Существо ревёт и опускает копьё по широкой дуге, однако не может им навредить. Космодесантники выпускают ещё больше болтов, но пылающая ярость их оружия столь же бессильна против бога огня. Огня.

— Огонь! — восклицаю я. Я открываю связь по всем каналам, надеясь, что безмолвные воины услышат. — Огонь. Это порождение его раскалённой ярости. Ваше пламя не навредит ему.

Они слышат. Словно направляемые единой волей призраки поворачиваются и стреляют вновь, на этот раз в стеклянный купол. Очереди обрушиваются на него, по поверхности идут трещины. Вселенная словно на мгновение задерживает дыхание, а затем задыхается, когда стекло раскалывается. Из комнаты вырывается воздух, унося с собой тела как эльдаров, так и Захватчиков, и простые обломки. В тот же миг угасает пламя, исчезают призрачные воины. Они пришли из пламени и теперь с ним же уходят.

Я хватаюсь за колонну, перчатки глубоко впиваются и держат меня на месте. Я смотрю на бога войны. Он вонзил копьё в пол и вцепился в него обеими руками. Демон, чьё пламя угасло, словно съёжился. Я вижу трещины на древке копья. Я вижу возмездие.

Я подтягиваюсь в сторону врага и, моргнув, активирую прыжковый ранец. Он несёт меня к демону, едва преодолевая тягу воздуха, и тогда я вывожу скорость выше безопасного режима. Этого достаточно. Я врезаюсь в копьё, и оно раскалывается от удара.

На мгновение демон и я зависаем в воздухе. Мы смотрим друг другу в глаза, и мои чувства наполняет вечность ненависти, войны и невыразимого отчаяния. Затем нас обоих тянет к пролому. Мир кружится вокруг, всё плывёт перед глазами. Я пытаюсь вновь включить ранец. Тщетно. Я теряю сознание.

Когда я прихожу в себя, то плыву в пустоте в окружении парящих тел космодесантников. Возможно, некоторые ещё живы, и доспехи будут питать их, как и меня, пока не прибудет помощь. Я включаю спасательный маяк и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Идхарэ.

Я вижу огонь, думаю о пришедших из пламени призраках и снова чувствую незнакомую дрожь. Я успокаиваюсь и жду, наблюдая как внизу горит мир.

Убежище сотрясалось от ярости разгорающегося на поверхности боя. Даже здесь, под более чем пятьюдесятью метрами усиленного рокрита и пластали атаки ксеносов потрясали само основание базилики.

Брат Марко знал, что это не может продолжаться долго. Он должен действовать быстро.

Каждый приглушенный удар вызывал дождь из мусора и каменной крошки, сыплющейся из разваливающейся кладки над его головой. Под взором святых и безжизненным взглядом бессчётных имперских героев он прокладывал себе путь с осторожностью мастера, думая о том, что поступок, который он собирается совершить, после войны назовут не иначе как святотатством.

Фонари на его костюме отбрасывали пару одинаковых пятен света; и хотя аугментические системы его брони проходили диагностику перед боем, нельзя было сказать, что все системы оставались в норме. Низко наклонившись в узком тоннеле, он сгрёб горсть пыльной, измельчённой кости руками в латных рукавицах, и медленно и осторожно проверил контакты сорок шестого подрывного заряда. Сложно было представить, что в этот момент вокруг существовало что-то кроме практически непроглядной темноты вокруг.

Он вздрогнул от неожиданного взрыва статики в вокс-передатчике в ухе.

Спокойно…

Несколько секунд в воксе раздавались звуки далекого боя, затем послышался голос. Идентификационная руна, вспыхнувшая на наруче, показывала, что канал был открыт самим капитаном Эриксом, и было похоже, что он чем-то серьёзно озабочен. Марко услышал стаккато болтерного огня, воинственные крики зеленокожих и рёв цепного меча, рассекающего плоть ксеноса.

— Марко, доклад.

Тон капитана был резок, и голос выдавал в равной мере отчаяние и усталость. Все эти безнадёжные усилия породили лишь слабую надежду.

— Почти всё готово, мой господин. — Ответил Марко, схватившись рукой за голову, когда очередной удар потряс катакомбы. — Я запечатал все туннели в точках девятнадцать, двадцать шесть и двадцать семь. Заряды заложены в основных переходах, а также под основанием главного храмового комплекса. Я жду вашей команды.