Татьяна 100 Рожева - Света есть!

– Да сам он Макакий Акакович, Таня! Любопытство у него! Это он так себе доказывает и подтверждает, что ты еще его любишь! Брось его! Если не можешь, то хотя бы не демонстрируй свою зависимость от этого резуса. Безразличие их еще больше заводит. Вот лучшее лекарство!

– Кстати, у меня есть его фотография, – вспомнила я. – Хочешь, покажу? – Да, конечно. Очень интересно.

Я поднесла сумку к заплаканному окну, чтобы найти фотографию между страницами книги. Было уже совсем тускло. Надо бы зажечь свет, но света нет. Я стала листать книжку. Вот она…

Он слегка улыбается уголками глаз сквозь серьезное лицо. Такие знакомые темные брюки, рубашка в тонкую полоску с расстегнутой верхней пуговицей, очки… Он смотрит на кого-то, кого нет на фотографии, а я смотрю на него, чувствуя, как руки сами тянутся к его волосам, к пуговицам на рубашке, к молнии на брюках… Я с трудом рассталась с фото, протянув его Свете.

Она взяла карточку и долго рассматривала изображенных там людей.

– Это он на работе?

– Да. На выставке.

Света вернула мне фотографию и улыбнулась.

– На, на, я вижу, как ты нервничаешь. Ну что ж, больная, вердикт таков: диагноз лечению не поддается! Нет, ну конечно, мы будем делать всё, что в наших силах: циничные замечания, язвительные насмешки, сеанс безразличия и прочие примочки, но вы должны понимать, что медицина не всесильна и от любви таблеток нет! А если серьёзно…. Ты бы еще в Диброва влюбилась или в Троицкого…. Мне кажется они одной породы. Чтоб с таким мужиком рядом находиться, постараться надо, а всю жизнь держать – никаких сил не хватит. Потому как такие дяденьки любят только себя.

– Да что в нем такого то, Свет, не понимаю! У меня даже переписка с ним вызывает приступы слез и смеха. Почему с ним так сильно все? Я лезу к нему, а он отвечает: «быстрого перепиха с тобой я не хочу, а пропасть на пару дней, даже на полдня – нет возможности». Вот и все. Круг замкнулся. Выхода нет. Я никак поверить не могу в это. Не хочет подыхать надежда, и я начинаю снова. В прошлую пятницу опять полезла, спросила: «выходные мимо?» Он ответил: «суббота точно мимо, про воскресенье – еще не знаю…» В воскресенье целый день смотрела на телефон как дура. В четыре написал: «освобожусь не раньше 7». А у меня уже кроме соплей и слез ничего. Куда я в таком виде? И потом, что я дома скажу – куда я пошла вечером в воскресенье? Чего-то меня зло такое взяло, на себя же. Делает со мной, думаю, козел, что хочет, а я сижу резинку от трусов на уши натягиваю… Я и ответила: «Ну и хорошо, пораньше домой приедешь». В ответ – тишина. Потом я решила усугубить и написала: «Не сердись. Все равно я не знаю, что мне делать с тобой и моими чувствами. Может, не видеться даже лучше». В ответ – ни звука. Все. Погиб связист в расцвете… Больше не отвечал. Я терпела сутки, потом выдала: «Ты мне нужен как воздух. Но не я могу я так надолго задерживать дыхание». У меня-то видно одна бабушка была Толстой, вторая Тургенев. Не меньше. Так и тянет на литературные образы.… Написал только на следующий день: «Да что нам делать, Тань.? Ведь все повторится. В который раз…». Ответила «не знаю». Он в ответ: «И я. Не знаю…» Я еще завернула финальную фразу, чтобы обе бабки в гробах крутанулись: «Каждый выбирает сам – безысходность или полет». Все. Ответа больше не было… В среду он спросил: «живая»? Я ответила «да». И вчера, в пол второго ночи получила очередное: «хороших снов». Ревела оставшиеся полночи. Ненавижу его! И люблю… Не знаю, что делать.… Вот тебе смс-отчет за неделю. И каждый раз такое чувство, что уже все друг другу сказали! Дальше надо только жениться или расставаться навсегда. Но проходит время, и все снова идет по кругу. Я лезу. Он держит оборону. Лезу потому, что чувствую – без него прямо дышать нечем… Хотя, что значит без него? Его как не было, так и нет… Может, это болезнь у меня такая – смс-зависимость? Метить анальгином в голову или лучше от поноса что-нибудь? Как думаешь? Правда, не знаю, что делать…

Я чувствовала, что все… Меня понесло. Откровения хлестали горлом. Слезы готовы были вот-вот потечь по щекам как по стеклу. Чтобы не разреветься, я посмотрела в окно. Моя Капа застыла в удивлении посреди своих недоеденных слезливых подруг. Ей были непонятны мои переживания…

Света обняла меня двумя руками и прижала к себе. От нее приятно пахло вином Chateau Talmont урожая 2003 года, сигаретами и духами. Чуть сладковатыми, но ей шел этот запах…

– Что тут сделаешь, Танюш, – проговорила она тихо и нежно. – Мучает он тебя и не стыдно ему и не жалко тебя. Бросить его ты не сможешь, вот и довольствуешься иллюзией и надеждой. Да уж… Высший пилотаж у мужика.… Вот так, на расстоянии, одними обещаниями, а держит тебя покрепче некоторых… Опасный тип. Одна защита от таких – трезвый подход к делу, либо «ампутация». С другой стороны, а что делать, если не страдать? Этого ампутировать, мы себе новый объект для страданий найдем. А иначе, какая ж это любовь без страданий? Я сейчас и про себя тоже. Но то, что ты с ним церемонии китайские разводишь: «хорошо, не сердись, мяу-мяу…», – это плохо! Очень плохо! Не пиши пока даже. Соскучится – ответит, а не ответит, туда ему и направление! Лучше не дышать, чем унижаться. Ты забыла об этом. А то видишь, нашла себе барина! Могу, не могу!.. Как в анекдоте. Мужик купил цветок, пока нёс, забыл название. Идёт, вспоминает: «могу ли я, говно ли я, а, точно – магнолия!». В общем, нету от смс-зависимости таблеток, нужно адреналин в кровь через другие места закачивать. У нас на работе парень, кстати, подсел на смс, с девкой из другого города переписывался. Кроме размытой фотки ничего. Так чуть не потеряли мы его как сотрудника, а жена как мужа. День и ночь в телефон тыкался, мозоли натуральные были, глазенки красные бегающие, реагировал только на звук от смс, и смех и грех. А в реале и не хотел ничего от неё, вот так играл… Тань…. Ты – красавица, умница, не обременена кучей проблем, тебе достойного найти надо. А на мачо своего не трать ни нервы, ни время драгоценное… Сам еще прибежит… Вот увидишь…