Леонид Савельев - Жребий бросают трижды

Тобой перестают интересоваться. Твоя жизнь становится не интересна. На тебя уже нет времени. Есть на всё: на уборку, на готовку, на работу, на сон, на магазины, на маникюр, педикюр, на парикмахера, а на тебя уже нет. Ты выпал из жизненных приоритетов своей любимой. И наступает молчание. Вы разговариваете только по необходимости: «Что купить в магазине?», «Иди есть», «Отвезёшь сегодня дочь?», «Где пульт от телевизора?». Сделать ничего не возможно. Песок пересыпается сверху вниз. И его становится всё меньше. Но, оказывается, у Аси как раз и была настоящая жизнь, когда её не было дома. Когда она была на работе. Жена просто перевернула часы, когда песка оставалось совсем мало. Свои часы… Не мои. Мои упали на землю и разбились, рассыпав весь песок, без шансов, что их можно снова перевернуть. Стекло уже не склеить, песок не собрать – он перемешан с чёрной землёй.

Всё было как обычно. Разговор произошёл в спокойных тонах, на кухне, когда дочь ушла в школу.

– Витя, я ухожу от тебя.

– …Куда, Ася?

– Точнее, к кому. Я уезжаю. Уезжаю в Италию. Через некоторое время вернусь, заберу Валю. Если ты захочешь, тоже сможешь перебраться в Италию, в этой стране становится опасно. Я помогу тебе в этом… если хочешь, конечно.

– Ася… Ты что такое говоришь, Ася…

– Я полюбила его, Витя. Я не виновата.

– …Это тот итальянец, к которому ты приставлена переводчиком?

– Да… Но мы купим тут дом и будем жить на две страны, ты будешь часто видеть Валю. Понимаешь, я не виновата. Так получилось. Мне не за что просить у тебя прощения – это жизнь. Ты хороший. Ты красивый. Ты один никогда не останешься.

Остался. Остался, конечно, не один. Остался с Валечкой, ей тогда только исполнилось пятнадцать. Сначала с Валечкой, а теперь и с внуком Тимошкой. Остался не один, но без любимой женщины. Возможно, всё было бы по-другому. Но по-другому не стало. Страна менялась стремительно. И скоро уже нельзя было не только выехать к Асе и её итальянцу ни дочери, ни, тем более, мне. Скоро, совсем скоро пришлось скрывать, что у дочери родственники за границей. Это уже было клеймо. Таких не принимали в институт, и было сложно с работой. Они были «второй сорт». А потом была ИМПЛАНТАЦИЯ. И уже после неё за такое родство грозил тюремный срок.

«5 сентября 2031 года 12 ч. 45 мин.», стояло на пропуске. Пятое сентября. Ровно семнадцать лет назад был этот разговор на кухне с Асей. Годовщина.

– Виктор Тимофеевич! Что же вы сидите?! Я вам время поставила двенадцать сорок пять! Осталось три минуты! Я же в базу уже в компьютере внесла! Вы же не выйдете потом, не выпустят!

– Простите девушка, задумался. Бегу, бегу…

– Вот сидит! У меня же тоже проблемы будут! Выпускаю ведь без прохождения детектора! А если ещё и время перенесу…

Я почти бежал вниз. Сунув пропуск охраннику, который хмуро посмотрев на него, сверил с компьютером и нажал кнопку открытия двери. Электронный замок на тяжёлой железной двери брякнул и я, толкнув дверь вперёд, выскочил на улицу, жадно хватая воздух открытым ртом.

– Мам. Слушай… Я такую музыку сегодня слышал… Мам… Это просто не знаю как объяснить. Просто класс! Мам! Такой класс! Ты не представляешь, я такого никогда не слышал.

– Да? И где ты, Тим, её слышал?

– В туалете мам, у старшеклассников, мам… Но ты не представляешь, какой это класс! Но пели они не на нашем языке. Представляешь, я ни понимал ни слова. Но это не китайский мам, точно.

– Ууу… Так это наверное запрещённая музыка… иностранная. Её, Тимофей, нельзя слушать. Никак нельзя, ты же знаешь.

– Но как? Откуда у этих иностранцев вообще может быть музыка, да ещё такая, мам?

– Тимош… Тебе лучше не слушать её. Ты же знаешь, будут проблемы.

– Мам, но ведь я буду музыкантом! Если такая музыка существует, её нужно знать.

– Ты же понимаешь, что окончательно всё решается на тестировании по окончании школы. Сейчас просто были предварительные тесты. Может, тебя определят в шахтёры? Помнишь Смоленков у вас в школе был? Всё картины писал, был уверен, что будет художником! Я знаю его маму. Стране не нужно столько художников, он сейчас работает на стройке на кране, стране нужны крановщики. И это почётная работа… Не нам решать где нам работать, сам знаешь. Партия подберёт для тебя работу согласно надобности и твоих способностей.

– Мам, ну какой из меня шахтёр? Что ты, а…

– Я просто не хочу, что бы ты был уверен в том, кем ты станешь. Ты же знаешь, что тут одних способностей мало. Если это не нужно будет стране, то будешь – кем скажут… Не слушай музыку больше… А на детекторе, если попадёшься, не скрывай, скажи все как есть, сам знаешь.

Читать дальше