Кит Де Кандидо - Сонная Лощина. Дети революции

– Во-первых, – под конец сказал он, – видение напомнило об ужасной истине, которую я до сих пор почти не принимал во внимание. Я не знаю, как мой отец воспринял известие о моей гибели. Что он испытывал: печаль? сожаление? гнев? праведное самодовольство? – Он покачал головой. – Как ни прискорбно, испытывать он мог любое чувство из вышеперечисленных.

– Не знаю даже, что сказать, Крейн. Абернети и мне показала нечто подобное. Корбин был мне как отец, и вот его не стало. Я бы и правда хотела, чтобы он жил, видел, что творится. Помогал мне.

– Говоря по совести, лейтенант, он и в самом деле помог. Его архив просто бесценен.

– Ну да, – вздохнула Миллс.

– А что насчет мисс Дженни и капитана Ирвинга?

– Ну, Ирвинг продолжает зачем-то мотаться в город. Может, с семьей видится, не знаю. Ему тяжко пришлось: он ведь думал, что знал свою напарницу, Наджент.

Крейн кивнул.

– А что мисс Дженни?

– С ней все хорошо, – хохотнула Миллс. – Что бы ни случилось, она быстро оправляется. Не забывай, она к этой войне готовилась дольше нашего.

К немалому восторгу Крейна, они достигли северного угла Парка Патриотов.

– Черт, я здесь лет сто не бывала.

Крейн удивленно взглянул на Миллс:

– В самом деле? Я вот стараюсь заглядывать сюда как можно чаще. В этом парке отлично думается.

– О, ну а для меня это первейшая причина как можно чаще оставаться от парка подальше. В последнее время размышления меня угнетают. Молох обещает, что ты меня предашь, Энди Брукс разгуливает по городу как зомби, и я по-прежнему не знаю, простила ли меня Дженни полностью. Завтра еще на очередные полицейские похороны. Как началось осенью с убийства Корбина, так и продолжается… – Миллс грустно улыбнулась. – Да, и с Новым годом меня.

Наконец они дошли до моста, на котором Крейн познакомился с мисс Лианой и ее питомцем Падди – а также получил видение от Катрины, положившее начало недавней миссии.

Миллс облокотилась на перила и глянула вниз на бурный поток.

– Я сказала Дженни, что мы на стороне добра, сражаемся за то, чтобы зло не поглотило мир, но… стоит иногда оглядеться и думаешь, что войну мы уже проиграли.

– Нельзя позволять себе подобных настроений, лейтенант, – убежденно произнес Крейн. – Именно когда события складываются не в нашу пользу, мы должны сражаться наиболее яростно. А если поддаваться отчаянию, то тем лишь приблизим победу врага. Надо держаться за то, во что мы верим и что дает нам сил, приносит радость. Меня, например, воодушевляет мысль, что мы с Катриной однажды воссоединимся.

– Для меня, наверное, это надежда наладить отношения с Дженни.

– Я бы сказал, что ты к своей цели куда ближе, чем я – к своей, – нерадостно заметил Крейн. – К тому же это не первая моя безнадежная война. Когда я только прибыл к этим берегам, мои – тогда еще – соратники из регулярной армии считали бунт колонистов верхом непродуманности и неосмотрительности. Король Георг был сильнейшим из монархов своего времени, Англия владела большей частью суши. По крайней мере, мы убеждали себя в этом. Дело колонистов казалось заранее проигранным. Неорганизованные, разрозненные, необученные – такими были воины Континентальной армии. По прибытии мой командир полковник Тарлтон обещал, что я встречу на американской земле лишь одно Рождество и что восстание подавят менее чем за два года.

– Я так думаю, предсказатель из этого Тарлтона был никакой? – спросила Эбби.

– В самом деле.

– Погоди, разве не он оказался в итоге демоном?

Крейн кивнул.

– Возможно, потому он и переоценивал силы регулярной армии, однако его убежденность разделяло большинство сослуживцев. Две с половиной сотни лет спустя история показала, как он ошибался. Непокорные колонии стали тем, чем некогда являлись владения короля Георга, – одной из величайших держав мира. Все потому, что мы отказывались признать поражение. В том и была наша сила.

– Надо думать. Кстати, о видениях. Мне оно показалось классным: обычная бюрократия, бессмысленные споры, но… все такое настоящее, нормальное.

– Как и у меня. Полагаю, мисс Дженни и капитан Ирвинг, подобно нам, увидели сцену из повседневной жизни. Заклинание, наложенное на нас мисс Абернети, вытаскивает на поверхность потаенные желания.

– Мечты. Надежды. Устремления. – Миллс вздохнула. – Если бы да кабы… Крейн улыбнулся.

– …мы превратились бы в ходячие грибные фермы.

– Точно, – кивнула Миллс. – А поганок и без того хватает.

Крейн встал рядом с Миллс и тоже облокотился на перила. Посмотрел на поток воды, прикрыл на мгновение глаза…