Антон Кулаков: Дерево и пень[СИ]

— Мы займемся этим с тобой здесь и прямо сейчас? — романтично прошептала Света.

Марк шарил рукой за собой, обернулся и увидел канделябр, стоявший на полу. Он взял его в кулак размахнулся…

— … Ты такой романтичный, я уж подумала что с твоей свадьбой на этой серой мышке наши отношения заверша… — на ее голову обрушился канделябр. Марк отскочил от Светы, а она продолжала смотреть на него непонимающим взглядом. Марк замахнулся и ударил ее по голове еще три раза.

Света свалилась на пол.

Марк взял тряпку, обтер канделябр, взял его в одну руку и захватил тело Светы под мышку. Осторожно прошел по комнате и выглянул в коридор. На его счастье там никого не было. Прошмыгнув к черному входу он выскочил. Перед входом стояла машина Булюкина. Канделябр и тело упали на асфальт. Пара ловких движений — и тело, как и канделябр оказались в багажнике.

— Все равно он не откроет его до конца свадьбы так как из ресторана поедет на такси. К черту. Не для того я все это затеял, чтобы какая то глупая сучка все мне испортила в последний момент.

Марк закрыл багажник и отправился в комнату жениха. Там по прежнему никого не было. Он важно сел перед зеркалом и в нем отразилось воспоминание шестимесячной давности, когда в параллельной шизоидной реальности к нему явилась женщина, лицо которой он будто бы видел раньше…

Это была немая сцена. Марк смотрел на женщину и никак не мог переварить только что сказанного:

— Я твоя совесть.

Это заявление как маятник стучало в его голове и не давало сконцентрироваться на том, что же делать дальше, как выбраться из этой западни. Было ли объяснение всему этому. Но заговорить ему не дали. Совесть взяла слово:

— Да уж, — сказала она удрученно, — забыл ты меня совсем. Наверное и не помнишь как я выгляжу.

— Наверное, не помню. Что с того что не помню? — ответил Марк резко.

— Так ведь я то заметила, что не помнишь. С тех пор как ты ввязался в эту грязь и утонул по уши во лжи — так и забыл. А сейчас пришло время вспомнить всех твоих невинных жертв. Выходи из реальности и вспоминай сам.

— Кому оно нужно? Чтобы я вышел из реальности?

— Тебе самому. Ты выстроил ее под свое усмотрение, но она, вот незадача, дала трещину и начала действовать так, как ей заблагорассудится. И хотя некоторые твои жертвы говорили то что ты хотел слышать, это нисколько не отражало истинного положения дел.

— Что ты имеешь в виду? — прищурился Марк, поглаживая в кармане складной швейцарский нож.

— А я тебе расскажу. Сиди и слушай.

Марк опустился в кресло и притворно сказал:

— Я весь во внимании. Удиви меня!

— Жил был один Марк. И все у него плохо было — работа скучная, почти безденежная, жена богатая, готовая поделиться, да вот самому не позволяет гордость, или что там у него вместо нее было. Вот живет он и накапливает зависть черную. К начальнику своему Феликсу, который слывет семьянином примерным, трое детей и все такое. И созрел в голове завистливой план сумасшедший. Ты сам изнасиловал Анастасию и обставил все так, что это выглядело проделкой Феликса. Потом настроил ее против него и затеял «месть», замотивировав себя в глазах Анастасии как ревнивого мужа. Настя была девушка неглупая, но купилась. Она разрушила семейный очаг Феликса так что он бросил свою семью. К тому моменту сама семья была накручена настолько что восприняла уход главы семьи бурным восторгом. Вскоре Феликс погибает в автокатастрофе. У Насти проснулась совесть и она сдвинулась на религиозной почве. Да, мой дорогой Марк, крыша у Насти уехала совсем не из–за изнасилования. Она возникла на почве чувства вины. Вот только твой мотив до последнего момента не выходил на поверхность.

Марк помрачнел:

— Ты и это знаешь?

— А что бы я здесь делала иначе? Феликс мешал тебе не потому что он весь такой правильный — ведь и не был он особо правильным, детей и жену третировал, пил, на работе его не выносили. Но вот чересчур он был щепетилен. Особенно в вопросах работы. Марк. Ну я же знаю что именно произошло.

— И что с того? Кому от этого теперь легче будет? Покойнику? Ему все равно!

— Не скажи. Феликс не хотел ставить подпись под приемкой экспертизы обстановки вокруг фундамента будущего здания. Он был против постройки насосов. Он вообще требовал переноса строительства в центр. Но там ведь…

— Да! Да! Да! — закричал Марк, — там земля ужасно дорогая. И денег бы ушло больше на все. А хотели сэкономить. Ведь кусок земли на Балтике в то время стоил копейки.