Олег Хафизов - Кукла наследника Какаяна

– Она не такая уж дура!

Порой мне начинало казаться, что история с подменой секс-куклы лимитчицей из Челябинской области – плод моего воображения. В журнале «Мог» я прочитал, что Аманда разошлась с юным Какаяном из-за его склонности к домашнему насилию, и её новый избранник – король растворимой каши Дольцын, владеющий также британским футбольным клубом и издательским домом «Ы». Любовь Аманды и пылкого Дольцына, отображенная в программе «Женская доля», разразилась очень своевременно, накануне эмиграции Ахава Какаяна в Великобританию и выдачи ордера на его арест. После этого моей знакомой предложили роль ведущей в шоу «Мандат», и она выдвинула свою кандидатуру на пост депутата Государственной думы от нашего избирательного округа.

Стоит ли пересказывать то, что городили в своих листках противники Аманды накануне выборов? Ей инкриминировали все, что только может взбрести в голову параноику, охваченному безумной ненавистью, от шпионажа до скотоложества. Её обвиняли в том, что она соблазнила наследника Какаяна по расчету, но и в том, что она его бросила по любви. В том, что она слишком глупа, и в том, что она кандидат философских наук. В том, что она слишком распутна, и в том, что отказывала мужу в постели. Несмотря на некоторые нюансы, выдающие почерк того или иного журналиста, общая схема критики оставалась примерно одинаковой. Суть её была настолько безумна, что вплотную приближалась к истине. Она заключалась в следующем.

Аманда Дольцына-Какаян вовсе не та, за кого себя выдает. Она не дочь военного и учительницы, закончившая психологический факультет Гуманитарного университета и получившая степень кандидата философских наук по теме «Философия красоты». Она не мастер спорта по художественной гимнастике, не увлекается горными лыжами, не знает пять иностранных языков и не была девственницей до знакомства с Какаяном в возрасте 24 лет, как утверждает пресс-релиз. На самом деле она родилась в какой-то деревне, лишилась девственности в одиннадцать лет, не смогла закончить девятилетку из-за умственной отсталости, не умеет читать и писать. Она употребляет наркотики, трижды судима и зарабатывала на жизнь на панели. Но самое главное – она не человек.

Самое главное, что при всех своих недостатках Аманда представляет собой очень сложную и дорогую модель сексуальной куклы с программным управлением, которую практически невозможно отличить от живой девушки. При помощи компьютерной анимации и дистанционного управления этот хитрый механизм не только может имитировать человеческую речь на экране, но и выступать на сцене и даже отвечать на вопросы в «живом» диалоге с электоратом. Понятно, что в первом случае используют заранее заготовленную фонограмму, а во втором за куклу отвечает замаскированный пиарщик, передающий правильные ответы в режиме он-лайн.

Если Аманда победит на выборах, то нашу богатую историческими традициями область будет представлять в парламенте не просто безграмотная проститутка или неодушевленный механизм, которому нет дела до нужд коренного населения. За проектом «Аманда» скрываются могущественные воротилы международного капитала, которые хотят запустить свои хищные лапы в закрома нашего многострадального региона и, по сути дела, пустить с молотка его природные ресурсы, обрекая население на нищету, алкоголизм и вымирание.

Эта самая А-Манда не что иное как инструмент геноцида нашего народа, его, так сказать, Троянский конь.

Читая эти опусы, написанные с ненавистью, доходящей до сладострастия, я понимал, что все попадания авторов в цель являются не более чем художественным озарением. Никто из них не называл (а следовательно – и не знал) имени Серафимы, реального места её рождения, учебы и т. д. Никто не знал (и не мог использовать) информацию, откуда взялась кукла Аманда, как она попала в замок Какаянов и сделалась законной супругой Анастаса. Наконец, никто не мог свести концы с концами и внятно объяснить, почему гуттаперчевая говорящая кукла с дыркой и красивая глупая блондинка из захолустья – одно лицо.

Именно в этом, а не в недостатке отпущенных средств заключалась причина провала клеветнической кампании.

Наслаждаясь очередным памфлетом какого-нибудь Ивана Правдюка или любуясь выступлением Аманды на заседании благотворительного фонда сирот с ограниченными возможностями, я думал, а сколько бы я мог огрести, если бы раскрыл конкурентам всю правду о Сим-Карте в мельчайших деталях? И какой суммы оказалось бы достаточно, чтобы я этого не делал? Каким способом меня бы заставили молчать – финансовым или физическим?