Напоследок перед закрытием главы, пока я окончательно не потерял рассудок и рассказ не ушёл со мной в беспамятство скорое, расскажу Вам о одном письме, которое в будущем станет причиною моего заключения.
Время 22:00. На очереди была 17 сигарета и 78 письмо из теперь уже 93. Это какое-то невообразимое количество. Мир взаправду сходит с ума. Читая письма, я вижу то, насколько играет ненависть в сердцах. Одни за Господина Джеральда, другие против, третьи за зарождающийся феминизм, набирающий обороты даже в нашем грязном захолустье. Весь мир одинаков, везде рано или поздно произойдут определённые общественные процессы, и пусть кто-то говорит, что течение общественных мнений незакономерно, плюйте ему в лицо. Всё в этом мире просто и поддаётся однообразности! Ничто не может быть уникальным! Ничто! Каждый считает, что его мнение особенное, но я, читая эти письма, вижу, что они ни на миллиграмм не отличаются от таких же полсотни людей, сердца которых я уже прочёл. Взрослые думают, как дети, думают, что они серьёзные, что они уникальные. Смешно.
Схватив письмо с верхушки зелёной стопки (проплаченные письма), был я удивлён. Помните, я рассказывал о письме полковника своей богатой дочери, продающей одноразовые капюшоны? Теперь же мне оно попалось вновь.
Не я один был удивлён, Виски тоже. Крайне редко встречаются письма от одних и тех же отправителей одним и тем же людям. Как правило, как сказал Виски, мы просто сводим ответом всё к тому, что люди просто смиряются с правдой и остаются с реальностью наедине, а дальше их судьба уже «не наше дело».
Открыв письмо, я удивился ещё более.
– Ну же, мне даже интересно, – поторапливал меня Виски, когда я с интересом разглядывал письмо.
– Нет-нет, это не может быть ошибкой, – начал я. – Томас Раилер, деревня Шинковка, Россия. Всё точно так же, как и в прошлый раз. Интересно, – распечатал конверт. Сразу стало ясно, что текст писал образованный человек, красивым почерком, вырисовывая каждый крючок. – «Дорогая Энни, снова пишет тебе твой старый дед. Ответом своим прошлым ты меня не очень порадовала. Стала ты говорить намного суше, явно отупела в этом своём Лирне. Скучаю по тебе невыносимо, скажу честно. В прошлом письме я попросил тебя приехать к нам, с псом своим хоть распрощаться, а то он умер без тебя, а до кончины своей безмолвной даже слова, лая не проронил. Тоже скучал. Знаешь, я уже стал думать о том, что это вовсе и не мне ты пишешь, что какой-то мужчина говорит за тебя, хотя, наверное, это лишь бредни старика. В любом случае, люблю тебя как дочь, как жену и как любовь, как жизнь люблю тебя. Скучаю. Рассказывай о себе побольше, старик волнуется. Пока, до скорого письма, но, видимо, не до скорой встречи. Не так ли, Энни?»
И наступила Тишина. Слишком много вопросов разом возникло к этому письму. Мало того, что в моём воображении казалось оно мне алым, словно было облито кровью, а текст начертан словно языком болью, оно было пропитано силой. Сквозь письмо этот человек словно рассмотрел меня – никому не известного, скрытого всеми способами за ширмой безнаказанности.
В воображении я сразу представлял себе образ этого человека. Сильный, старый, больной, но стойкий мужчина в военной форме, с множеством наград, с мудрыми глазами, смотрящими в глубь сути дела, умеющего отбрасывать ненужную мишуру, которую пускают в глаза такие шарлатаны как я. Куда ты смотришь, друг мой, в кого? Сквозь это письмо ты хочешь убить меня, итак убитого? Зачем?
Виски недолго находился в раздумьях. Внезапно он соскочил с места, лишь успел я заметить блеснувшую перед глазами белую искру. Виски выхватил из рук моих письмо, сжал его, не снимая ухмылки с лица, и стал рвать так яростно, что ошмётки бедной бумаги разлетались фейерверком ужасным.
– Что ты делаешь? – я попытался остановить его, но было уже поздно. Весь пол был усыпан ошмётками письма.
– Что Я делаю? – безумно переспрашивал Виски. – Я просто избавляюсь от лишних проблем.
– Разве я разрешил? Ты нарушил закон, Виски! Есть правило, нельзя уничтожать чужие письма! Они в сто раз ценнее, чем твоя грязная душа!
Виски усмехнулся:
– О, вот это ты зря. Наши души едины, друг мой, и сделал я это по твоему желанию. Ты часть меня…
– Нет это ТЫ часть меня, знай своё место, Виски! – я ударил кулаком по столу – предпринял единственную возможную меру. – И как теперь отвечать на письмо? Ты об этом подумал?
Тут Виски застонал, схватился за голову и демонстративно пропел:
Читать дальше