Дарья Шварц - Чернолунье 2. Воровка сердец

– Ты как раз вовремя, – чарующе прошептала она, делая шаг вперёд и заглядывая своими черными глазами в его распахнутые бледно-карие.

В этом была единственная полезность её проклятых глаз. Они ненадолго вводили людей в транс или что-то подобное. И только благодаря им Лилит всё это время выживала в Кразе. Находила «добычу».

Они её проклятие, но в тоже время – спасение.

Лилит порывисто приблизилась к застывшему пирату, схватила за грудки и, раздёрнув их в стороны, впилась клыками в шею.

Мужчина был грязен, вонюч и мерзок. А вкус его крови так же отвратен, как и у всех. Привкус железа и пота. Гадость.

Единственный, чья кровь казалась ей менее противна, – Дай. «Ищейка» Ордена теней. Грис-полукровка. Дворянин.

« Ты не монстр, – говорил он. – Ты человечнее многих из людей »

– Ты ошибаешься, – прошипела Лилит сквозь стиснутые зубы, пират жалобно заскулил.

Разве людям нужно пить чужую кровь чтобы выжить? Монстрам нужно. Суртам нужно. А людям – нет.

Холод исчез из пальцев. Лилит выпустила мужчину, и он без чувств осел на пол.

Теперь иллюзия продержится ещё немного. Но этим лучше не злоупотреблять. У всякой магии есть цена, и какую возьмёт камень ещё не известно. Лилит чувствовала: только магическими частицами тут дело не обойдётся.

Дирижабль тряхнуло, лампочки на секунду погасли, затрещали и снова зажглись.

Лилит занервничала. Нужно завершить «маскарад» как можно скорее. Принца в зубы и линять с чёртового дирижабля!

– Зен! – позвала она, оглядываясь во тьму коридора. Звук потонул, как в глубоком колодце. Лилит сглотнула. – Поторапливайся! Слышишь, Зен?

Ответа нет.

Лилит пошла вперёд, потянулась к камню на шее и ойкнула. Он раскалился и обжёг ей пальцы. Этого хватило, чтобы иллюзорный образ подёрнулся рябью, и иллюзия стремительно исчезала.

Лилит чертыхнулась, дуя на пальцы. И тут чья-то тяжёлая ладонь упала ей на плечо.

Она резко обернулась, выхватывая из-за пояса кинжал с искривлённым лезвием – ещё один сувенир из Менкара – и приставила его к горлу «шутника».

– Тише, – удивлённо сказал высокий мужчина, подняв ладони. – Я просто пошутил. Не стоит так сразу на людей с оружием бросаться, девочка-кукла.

– Климент Бэрос, – процедила Лилит, и ледяная усмешка исказила её лицо. Перед остриём кинжала был симпатичный мужчина около тридцати-тридцати пяти лет, точного возраста она не знала. Волосы у него были светло-коричневыми и подобранными в небольшой пучок на затылке. Несколько прядей выбивалось на широкий чуть загорелый лоб и шею (за три месяца их путешествия он ни разу не подстригся), лицо имело благородные черты. Нос тонкий, острый, как клюв, брови пушистые, «в разлёт», скулы впалые.

– Ты же знаешь, – продолжила девчонка, – со мной шутки плохи. Я и прирезать могу.

Он подозрительно сощурил бледно-голубые глаза.

– Уж скорей бы кого-нибудь прирезала, а то «тенью» никак не станешь.

Лилит внимательно посмотрела на него и надавила на нож. Капля крови проступила под острием.

– Можно начать с тебя.

– Ну, что ты, что ты, не горячись, – затараторил он. – А то своей серьёзностью ты стала похожа на нашего милого «Ищейку». – Губы Климента растянулись в мерзкой улыбке, когда он заметил, как переменилось лицо Лилит, а рука её дрогнула.

Он понял, что нашёл больное место и продолжил, бить по нему, смелее напирая на неё:

– Теперь и шуток не понимаешь, прям как он. Становишься зану-у-удой.

– Молчи, – холодно приказала она и приблизила своё лицо к его почти вплотную. – И не говори о нём в моём присутствии. Надоело выслушивать, как ты дерьмом изливаешься. Чем же Дай тебе так не угодил?

Лилит гаденько улыбнулась, отдёрнула кинжал и снова спрятала в ножны на поясе, отвернулась и пошла вперёд.

– Только ли в этом дело? – промурлыкал вслед Бэрос, потирая шею.

Лилит услышала, но не ответила. Не было смысла. «Привратник» Ордена не поверил бы ни единому её слову. Сколько бы она не твердила, что ничего к Даю не чувствует.

Она сама себе боялась признаться, что за прошедшее их приключение, он стал значить для неё больше, чем просто «корм».

Климент бесшумной тенью следовал за ней и что-то бормотал. От этой его привычке Лилит всегда коробило.

– Зен! – позвала она, увидев ссутулившуюся возле клетки спину.

Зенрит развязывал руки принцу Азелю. Тот был бледен, как мел, и тревожен. Даже загорелая кожа и тёмные кудри, не могли этого скрыть. Каре-золотые глаза из-под капюшона смотрели затравленно, как у дикого волчонка. Да и весь он был как на иголках.