Леонид Поторак - Сатья-Юга, день девятый

— У вас болезнь Альцгеймера, — сказал я. — Я могу вам помочь.

— Мне не нужно помогать, — он затянулся. — Меньше забывать придется. Стирай, Серафим, работай.

И я понял. Самаэль знал, что он откажется. Понятия не имею, откуда, как он это понял, но в людях он разбирался лучше меня. И будь здесь вместо меня тот же херувим или, скажем, престол, он бы сразу все понял. Низшие сферы то и дело мелькают среди людей. В отличие от меня. А Самаэль-Ариман знал, что последний свидетель откажется. И знал, что я не смогу его оставить без внимания. Зачем это все? Досадить мне? Не велика досада. Унизить, показать свое превосходство? Он может сделать это и лучше. Подшутить? Теплее. Самаэль мог подшутить надо мной, но что-то в этом смущало; он был бы рад увидеть мое удивление, увидеть лично, понаблюдать за выражением моего лица, ему ни к чему было меня задерживать… Задерживать! Шеф мой, шеф, какой же я дурак!

— Будьте благословенны, — я стер последнему свидетелю память. — До свидания.

— До свидания, — он улыбнулся. — Я, если что, вам еще позвоню, если щиток опять…

— Конечно, — я уходил. — Всего доброго.

Что он задумал, судорожно соображал я. Увидел меня, понял, что дело табак, тьфу, только не о табаке, ну и вонь тут стоит… Отправил меня в бессмысленную поездку, а сам — что? Бежать ему некуда, я же найду его… что ты задумал, бывший повелитель ада, человек Ариман Владимирович?

— Серафим!

Я обернулся, радуясь, что меня не видят низшие сферы.

Мог бы и проверить, не зашел ли кто-то, пока я пытался обратить редактора.

Девочка. Лет шестнадцать. Курносая, в толстых некрасивых очках. В малиновой куртке с капюшоном. Обычная девочка, ничего особенного.

— Не стирайте мне память, — она выставила руку, точно собираясь меня остановить (а я стоял на месте, разглядывая ее и оценивая объемы собственной глупости). — Меня зовут Катя, Катя Антонова, вы говорили с моим папой. Я все слышала, — она смотрела на меня моими глазами, теми самыми проблесками разума. — Я согласна стать свидетелем обвинения. Никто не виноват.

— Катя Антонова, — я спускался по лестнице, — ты сумасшедшая, но я сам не слишком похож на нормального человека и ангела. Я, Серафим, призываю тебя…

— Я все слышала, — крикнула она, догоняя меня. — Не повторяйте. Я вам верю и так.

— Тепло, б…, — Всеволод поводил по полу ладонью. Он сидел на корточках у стены возле своей стойки.

— К утру найдут, — буркнул Ариман Владимирович. — Если до того никто не обнаружит, что лавочка пропала.

— Если мы, б…, к тому времени не задохнемся.

— Ну, вряд ли, — Женя в очередной раз попыталась вызвонить полицию и в очередной же раз убедилась: сигнала нет. Ариман Владимирович посмотрел на нее, спрашивая движением бровей: ну как? Женя покачала головой. — Вряд ли задохнемся, — сказала она. — Главное, не замерзнем.

— По логике, можем перегреться, — заметил Ариман Владимирович. — Если трубу прорвало достаточно давно, раз вода успела размыть под нами грунт… Следовательно, снаружи сейчас реки кипятка, и мы продолжаем проседать под землю. А труба продолжает нас греть.

— В аду, б….

— Вы не представляете, — с чувством сказал Ариман Владимирович, — насколько это похоже на правду.

Под землей размыла грунт вода из протекающей теплотрассы, сообщил он часом ранее. (А прежде ходил кругами и бормотал что-то о небе и о том, почему его нельзя оставить в покое). В земле от горячей воды образовались пустоты, и вот туда-то и провалился «Респект». Все это он говорил под вопли ошалевшего кота и нескончаемый мат Всеволода. Всеволод, честно предупредив, что мат для него — способ привести мысли в порядок, извинился заранее перед всеми, и далее его было уже не остановить.

— Может, нас уже откапывают, — вздохнула Женя.

— Мы бы услышали, — Ариман Владимирович с сомнением посмотрел на потолок. — Но можете не сомневаться, нас найдут в ближайшее время. Как вы думаете, что видят проходящие по улице? А? Воронку, из которой валит пар.

— Помогите-е! — заорал Всеволод. Все вздрогнули, и тут же к нему присоединилась Женя. Кот вылез из-под коробки, где провел последние полчаса, и отчаянно замяукал. Негромко потрескивало что-то на потолке.

Ариман Владимирович погладил краешек шарфа. А что, подумал он. В конце концов, может, их и правда скоро выпустят.

Женя закашлялась. Всеволод протянул ей жвачку и снова сполз на пол. Больше звать на помощь он не пытался.

— Потерпите, — сказал Ариман Владимирович. — Бояться нечего.