Питер Блэк - Карманная вселенная [litres самиздат]

Аудитория еще пошумела пару секунд и наконец притихла.

– Раньше эти создания были нашими врагами, – начал он новую ветвь повествования, – но как мы победили и заставили работать на нас всех наших прочих врагов, так же мы поступили и с ними. Теперь и они работают на нас, но не просто работают, а прямо пашут, пашут не покладая рук с одной лишь целью – чтобы мы жили, чтобы все мы теперь жили вечно! Да, это вирус! – перешёл ученый к сути своих разработок. – Вы помните, раньше вирусы нас убивали? – он оглядел аудиторию вопросительным взглядом. – Теперь все иначе! Это уникальный вирус, и он продляет нам жизнь. Итак, представьте себе новую форму взаимодействия человека и микроорганизма, – продолжил он, и на экране появились какие-то схемы и формулы из биологии одноклеточных животных. – Мы назвали его «вирус жизни», потому что он дарит нам жизнь, не правда ли это восхитительно! – пояснил грек, расплываясь в обворожительной улыбке. – Хочу сказать, что инфицированные им люди могут жить вечно. Этот вирус не даст телу и мозгу ни постареть, ни умереть. Можно сказать, что мы консервируем себя в лучший момент нашей жизни… Мы даже можем немножко помолодеть! – он ухмыльнулся и допил остатки шампанского. – Вы спросите, в чем секрет? И я отвечу. Наверняка каждый из вас слышал, хоть что-то о пренебрежимом старении, – он обвел внимательным взглядом аудиторию. – Некоторые обитатели нашей планеты, такие как, – он принялся загибать пальцы, – морской окунь, черепахи, моллюски, медузы, губки и тому подобное – живут очень долго. Их темпы старения настолько малы, что практически равны нулю. И погибают они скорее от недостатка пищи и внешних угроз, чем от собственной старости. Мы уже давно обратили внимание на данный феномен и добились значительных успехов, перенеся их опыт на человека. Мы создали вирус и способный контролировать сохранение генной информации и предотвращение вырождения. С помощью него мы способны дополнять иммунную систему и лечить все болезни. Но это все детали, – ученый вернулся к артистической манере повествования. «А как же боль и страдание от неизбежного старения? А как же страх смерти?» спросите вы. Сегодня я лишаю вас этого!

– Доказательства, нам нужны доказательства, – крикнул кто-то из зала, и толпа одобрительно загудела.

– Будут вам доказательства, – произнес Николас недовольно. – До сегодняшнего дня мы испытывали этот вирус на разных животных, и всегда результат был один – они жили, жили во всю полную силу, как может жить только молодая здоровая особь! И они жили долго, даже, я бы сказал, слишком долго, до неприличия долго! – Он сделал паузу, окинув аудиторию любопытным взглядом: – Но кому из вас интересно разглядывать помолодевших зверюшек?

– Никому, – крикнул давешний смельчак.

Наконец остановившись на искомом лице, Николас саркастически произнес:

– Разве что доктору Дарвину! – в аудитории послышались разрозненные смешки.

– Показывай нам людей! – крикнул тот же насмешливый голос.

– И я покажу! – не растерялся Патерос, приняв вызов оппонента. – Покажу вам как минимум одного! – Он принял важную позу и торжественно сообщил: – Мой отец был первым, кто испытал этот чудесное средство на себе и теперь я попрошу его снять виртуальную маску и показать всем, как изменил его вирус жизни.

После этих слов с отцом Николаса произошла удивительная трансформация. Всем присутствующим было видно, как он встал с коляски и прытью юнца взбежал на сцену. Он повернулся к залу, и все собравшиеся стали свидетелями чуда! Когда старик сбросил виртуальную маску, его лицо вмиг помолодело. Было очевидно, что это тот же самый человек, что и прежде, с теми же чертами лица, глазами, профилем, но теперь на вид ему было лет двадцать. Он засучил рукава и поиграл перед аудиторией упругими мышцами. Бывший старик улыбался и смотрел на всех с превосходством победителя, выигравшего спортивное состязание жизни.

Зрители прибывали в недоумении граничившим с восторгом. Все еще можно было различить в толпе недоверчивые взгляды и кривые улыбки скептиков, но осознание того чуда, которое дарил человечеству Николас, уже читалось на посветлевших лицах большинства собравшихся. Менялась парадигма, люди, лет с пяти привыкшие воспринимать свою жизнь как одностороннюю дорогу с известным концом, ощутили, как этот предел на глазах отодвигается в неосязаемую даль, и прекрасное ощущение детства, когда границы человеческой жизни не значат ровным счетом ничего, снова вдохнуло в окружающих радость бытия.