Соня Грин - Город потерянных [litres самиздат]

Между нами повисла гробовая тишина, которая говорила о том, что пришел он ко мне не за тем, чтобы спросить, что я здесь делаю.

– Прости, – он принялся копошиться в одном из пакетов в поисках съестного. – Кир сказал, где ты.

Ах, как же предсказуемо.

Я приняла новые попытки разузнать, что же там так таинственно сверкнуло, взбудоражив мой мозг, как вдруг, сама ни с того, ни с сего, поскользнулась о ковер и с грацией беременного слона грохнулась в проем, больно ударившись головой о подлокотник.

БУМ.

Левый бок прожгла ноющая боль. И Новый Дэвид, в отличие от Старого, не стал делать попытки помочь мне. Ну и пусть. Так даже лучше. Я собралась подняться, как вдруг…

Под одной из полок что-то лежало.

Я быстрым движением дотянулась и схватила вещицу.

Это оказался странноватого вида свернутый свиток, перевязанных грубой плетенной тесемкой, местами выгоревший, словно он уже успел побывать в костре. Края шелушились; кусочки бумаги оставались у меня в руках. Я лежала и рассматривала эту находку как какой-то ценный дар, вдруг снизошедший ко мне с небес. Дэвид, который все это время не подавал признаков присутствия, наконец соизволил поинтересоваться, что же я нашла.

– Я не знаю… – Я поднялась с колен и передала ему свиток. – Ему лет так сорок, не меньше.

– Ух ты, – парень присвистнул. – Что-то новенькое.

Он аккуратно стащил веревку, отбрасывая ее за спину, и открыл свиток…

Первое, что бросилось нам в глаза – небольшой металлический предмет, который Дэвид живо сжал в руке.

– Боже правый! – он снова присвистнул. – Письмо.

Текст был написал слипстоунскими знаками вперемешку с английскими закорючками; местами чернила кончались, местами – прорывали тонкую бумагу. Кое-где бумага выгорела и различить, что написано на этом подобие жизни, не представлялось возможным. Но в целом, если хорошенько приглядеться, можно было различить слова и отдельные буквы друг от друга.

– Дорогой попутчик, – принялся читать Дэвид, делая паузы и вглядываясь в написанные символы. – Если ты попал в этот город, читай.

Он замолчал и перевел полный непонимания взгляд на меня. Я коротко кивнула, говоря этим, чтобы он продолжал это читать.

– Меня зовут Уна Гаррисон, я – Выжившая . Мне удалось выбраться отсюда и даже устроиться в крупнейшую авиакомпанию. Этот рейс я хотела запретить, но меня поместили в психиатрическую лечебницу на целый год, а летевших со мной людей признали пропавшими. Они считают, что во всем виновата я.

Та стюардесса.

– Дэвид, – я схватила его за руку. – Я знала, что она что-то знает !

Он слегка дернул плечом и продолжил читать странное послание.

– Это ужасно. Но я выжила. Карта находится у племени У’лу. Маленькая синяя брошь. Вернее, ее дубликат. Настоящую я забрала с собой в Каролину. Ключ от нее я завернула в свиток. Этого города не существует, но он реален, и из него есть выход.

Парень облокотился о спинку кресла, и я уловила в его глазах прозрачные слезинки.

– Выход отсюда только по морю. Карта. Лодка у Бухты. Мне жаль, что я не смогла предотвратить вашу посадку сюда. Слипстоун. Карта. Туман…

Он закрыл лицо руками, часто всхлипывая.

– Рейс восемьсот восемьдесят восемь, – еле выдавил он, сгибаясь пополам. – Боже… Черт побери, Аза… Не все потеряно…

– Но почему ты раньше не взял карту?! – попыталась узнать я.

– Я пытался, – он ударил кулаком по спинке сидения, и оно прогнулось. – Но мне было не по силу тягаться с племенем. Однажды я решил, что они специально распускают эти слухи, чтобы заманить меня к себе. Но черт возьми, Аза! Она существует!!!

Я и сама была готова разреветься в голос при мысли, что мы еще можем спастись и вернуться в Каролину. Мы… Я, Кир и Сонька. Только трое. Только без Дэвида.

– Нужно срочно показать ее Киру, – заметила я. – И взять еду и воду.

– Тогда за работу, – кивнул парень.

9

Мы впыгнули в дом Дэвида как раз тогда, когда на горизонте стало постепенно вырисовываться блевотно-зеленое пятно, неторопливо крадущееся к нам. Пакеты с едой и напитками остались в «прихожей», еслиэто подобие жизни можно было назвать так, а вот мы всеми тремя здравомыслящими умами уселись на кожаный ковер, поочередно трогая брошь и свиток, и глядя на все это таким снисходящим взглядом, словно нас только что отправили домой.

Мы играли в гляделки минут десять, пока Дэвид, шумно не откашлявшись, аккуратно взял брошь, и, повертев ее в руках, по-видимому, наткнулся на отверстие для ключа.