Ким Суён - Король - Вечный монарх. Зов судьбы [litres]

Синджэ кивнул. Он досматривал вещи Ёнджи, найденные в квартире, после того как стали известны результаты вскрытия.

– Возможно, улика найдется. У Чан Ёнджи я нашел сценарий, в нем описывался способ убийства, точь-в-точь как в нашем случае. Преступник там сжигает окровавленную одежду на крыше. Схожу-ка я на ту крышу еще раз и все проверю.

– Ты прочел сценарий?

– У него было очень интригующее название: «Жажда магмы».

– Вот же. Похоже, весьма занимательное чтиво. Я бы не прочь с ним ознакомиться… Эй, у кого-то телефон звонит, – заметил руководитель Пак.

Звонил сотовый Тэыль. Она быстро вынула его из заднего кармана.

– Лейтенант Чон Тэыль из участка Чонно, слушаю.

Звонила Чан Ёнджи собственной персоной. Глаза Тэыль широко раскрылись, когда девушка назвала цель звонка, и, дав отбой, она удрученно покачала головой:

– Чан Ёнджи хочет сдаться.

Как и предполагал Синджэ, в железном мусорном баке на крыше квартиры-студии, где жила Ха Ынми, остались лоскуты обгорелой одежды с пятнами крови. Одежда принадлежала Ёнджи, она была на ней в момент убийства. И это Ёнджи отправила сообщение Чонгу от имени погибшей, будто тот занял у Ынми деньги и должен их вернуть. Но что-то вызывало у полицейских сомнения. С одной стороны, преступление было совершено очень неумело, но с другой – девушка тщательно к нему подготовилась. На первый взгляд, в ее действиях не было никакой логики. Однако все указывало на то, что она не лжет: имелись доказательства и признание, поэтому Чан Ёнджи взяли под арест сразу после явки с повинной. Мотив ее был прост: личная неприязнь. По той же причине она попыталась свалить все на Пак Чонгу: его она тоже на дух не переносила.

Тэыль вывела из здания полицейского участка освобожденного из-под ареста Пак Чонгу. У нее камень лежал на сердце. Сама она ни за что в жизни не пошла бы на убийство, и мотивы Чан Ёнджи были для нее чем-то далеким и абсолютно непонятным. Тем не менее Тэыль показалось странным, что девушка сначала пыталась тщательно замести следы, но почему-то передумала и с твердым намерением сдаться явилась в участок.

– Я с нашей первой встречи понял, что она какая-то мутная. Вот ведь стерва! Как так можно? Взяла и убила подругу, – бранился Пак Чонгу.

Проводив его до парковки, Тэыль остановилась, не в силах больше молчать:

– Знаю, вы убиты горем из-за потери любимого человека, но все равно скажу кое-что. Конечно, надеюсь, такое больше не повторится, но в следующий раз сначала сообщайте о случившемся в полицию.

– Я ее не любил. Просто играл какое-то время.

И пусть к Тэыль это не имело никакого отношения, она с отвращением уставилась на Пак Чонгу. Но тот был так увлечен сплетнями о Чан Ёнджи, что даже не заметил презрительного взгляда.

– Ёнджи говорила, что хочет стать актрисой, но пользовалась двумя телефонами сразу. Уверен, что эта мымра работала в баре.

По спине у Тэыль пробежали мурашки.

– Что вы только что сказали? В баре? У Чан Ёнджи два телефона? Один из них – телефон 2G?

– Не знаю. Я от Ынми слышал только, что у ее соседки два телефона. Блин, не могла она сдохнуть на пару дней позже? Как раз собирался с ней через денек-другой расстаться. Вот облом.

Тут нервы у Тэыль сдали – кулак хорошенько заехал по наглой физиономии парня. Удар пришелся точно в цель. Чонгу, не ожидавший такой подставы, отшатнулся и закричал, схватившись за щеку и корчась от боли.

– Обалдела? Теперь полицейским можно избивать честных граждан прямо на пороге участка?

– Побольше уважения к почившим. Иди отсюда по-хорошему. У меня еще работы – воз и маленькая тележка, пора закрывать это дело.

Тэыль поспешила обратно. Интуиция ей подсказывала, что в этом деле есть что-то еще.

– Заключенная 1834, посетитель.

Дверь камеры открылась, и тюремщик назвал номер, присвоенный Чан Ёнджи. Девушка, сидевшая спиной к стене, сразу встала на ноги, словно давно ждала визита. Но только она поднялась, как лампочка под потолком внезапно потухла. Окинув взглядом темную камеру, Ёнджи спросила:

– Что происходит?

– Ничего, идите за мной, – как ни в чем не бывало ответил надзиратель.

Долго уговаривать девушку не пришлось, она спокойно пошла следом. Однако место, куда тюремщик привел Чан Ёнджи, не было комнатой для посетителей. Насильно впихнув ее в темное помещение, он закрыл дверь. Чан Ёнджи нервно всматривалась во мрак. В тусклом свете, падающем из окна, она слабо различала какие-то предметы. Похоже, это прачечная, заставленная старыми стиральными машинами и заваленная тюремной одеждой.