Виталий Останин - Остерия Старый конь Дело второе - Браватта

К обеду его решил навестить рассаратский посол. Вероятно, чтобы завершить разговор, столь грубо прерванный в прошлый раз. Он опять пришел с теми же двумя слугами. Усевшимися поодаль от столика, за которым их господин расположился вместе с трактирщиком.

Один явно был телохранителем посла: широкие плечи, могучий даже для рассаратца торс и присущее всем людям этой профессии отстраненное выражение лица. С цепким и очень внимательным взглядом. Второй спутник посла был другим. Странным. Ростом он был на полголовы выше любого человека, но на фоне своих земляков, смотрелся маленьким. У него было объемное брюхо любителя пива, круглое лицо евнуха и пустые глаза пьяницы. Толстяк будто бы был не в себе и не вполне понимал где находиться. От Мерино не ускользнуло, что телохранитель поддерживал его под руку, когда тот садился.

— Надеюсь, я ко времени?

— Ну что вы, господин посол! Я рад вас видеть! — искренне обрадовался трактирщик. — Просто это немного неожиданно.

— Это прервали нас в прошлый раз — неожиданно! — сверкнул улыбкой Уцар Ат-Ирил. — А мы так и не обсудили один очень важный вопрос. И я бы хотел к нему вернуться. Точнее — раньше я хотел бы к нему вернуться. Но события последних двух дней изменили мои планы.

Дверь распахнулась и внутрь вошел человек. Просто гость остерии, в которую, пусть и нечасто, но заходят незнакомые люди. Мерино скользнул по нему взглядом, отметив усталый вид мужчины и испачканный грязным снегом низего теплого плаща. Он даже совершил некое движение, намериваясь встать и встретить гостя, по заведенному им самим обычаю, но Карла махнула ему рукой с середины зала. Сиди, мол, сама встречу. Кивнув в ответ, Мерино вернулся к прерванному разговору с рассаратцем.

— Какие события? — спросил Праведник. И подумал, что в его жизни за пару последних дней тоже произошло слишком много событий.

— Я говорю о герцогском Совете. — спокойным голосом уточнил посол. С таким выражением лица, будто он расхваливал поданное ему жаркое. — О мятеже пограничного владетеля. И об убийствах в столице.

Хорошо, что в этот момент Мерино ничего не пил, а то поперхнулся бы обязательно. Но к счастью, отвар из трав он допил до прихода посла. А потому только ошалело уставился на рассаратца. И медленно спросил:

— Но откуда вы это знаете?

Краем глаза Мерино видел, как Карла усаживает гостя за стол, и чуть наклонившись, выслушивает его заказ.

— Я ведь тоже шпион. — по-доброму улыбнулся Уцар Ат-Ирил. — Вы так меня назвали в нашу последнюю встречу. Я слушал, задавал вопросы, складывал факты, наблюдал. Это же не так сложно, особенно когда смотришь со стороны. И знаешь, куда смотреть. Да, я много не понимаю, но ведь мне и не нужно знать тонкости, чтобы выяснить общие закономерности.

— Зачем вы мне этого говорите, господин посол? — Мерино немного оправился от первого удивления и теперь изучающе смотрел на серокожего.

— Затем, чтобы перейти к главному. События в вашей стране, столице — часть того, что привело меня сюда…

В этот момент Праведник почувствовал чей-то тяжелый взгляд. Будто бы кто-то навел на него пистолю и теперь старательно прицеливался. От ощущения опасности зачесалась между лопатками спина, а голос посла стал звучать будто бы из-под пухового одеяла. Он повернул голову и столкнулся с глазами гостя, у столика которого все еще стояла Карла. Тот смотрел на Праведника не отрываясь. И, встретив его взгляд, поднялся из-за стола.

Мерино узнал его. Никогда прежде не видел, но узнал. В голове зазвучал голос Роберто Карелла.

“Высокий, полноватый человек. С лицом рыхлым и немного бабьим”.

Лунный волк. Табалерготский дворянин Мердрис Эктор ди Кампос. Колдун-веемелист.

“Что ты тут делаешь?”

Праведник тоже начал вставать, но убийца выкрикнул какое-то слово, и воздух вокруг стал вязким, как застывшее желе. Движения всех находящихся в остерии людей стали замедляться и замирать. Убийца небрежным ударом руки отбросил со своего пути Карлу. Без злости, а как случайную помеху. Будто тряпичную куклу, женщину подбросило в воздух и силой ударило о стену. А колдун неторопливым шагом направился к столику, за которым сидел Мерино и посол.

По пути он начал говорить. Голос его проходил сквозь замерший воздух и становился глухим и не совсем человеческим. Словно бы слова на сегере выходили не изо рта человека, а из звериной пасти, плохо к такому приспособленной.

— Я потерял тебя той ночью. Следил от особняка, где ты убил моих слуг, но потерял. Какой идиот планировал ваш город?