Ольга Коротаева - Семь невест некромага

Генрих приподнялся и, с улыбкой посмотрев на меня, проговорил:

— А вот теперь утро действительно стало добрым! — Чмокнул меня и, вскочив с кровати, игриво заявил: — Чур, я первый в душ! — Я надулась было, но муж хитро подмигнул и, приставив ладонь ко рту, громко прошептал: — Но ты всегда можешь ко мне присоединиться!

Я рассмеялась и, махнув рукой, раскинулась на кровати. Телом медленно овладевала нега, двигаться не хотелось, а тем более идти под душ, и я позволила себе ещё немного понежиться в постели. Раздался шум льющейся воды. Представив стройную фигуру Генриха, прикусила нижнюю губу. Стоило вообразить, как по его загорелой коже стекают струи воды, обрисовывая накачанные плечи, кубики пресса, упругий зад, как поняла, что снова возбуждаюсь. В предвкушении продолжения утреннего блаженства, вскочила и, обмотав простынь вокруг тела, шагнула в сторону ванной комнаты. Но стоило только выйти в коридорчик, как кто-то отчаянно забарабанил во входную дверь.

Вздрогнув, — кто это в такую рань? — осторожно приоткрыла дверь и, сметённая донельзя перепуганным Лежкой, прижалась к стене. Брат поспешно скинул туфли и, торопливо оглядевшись, вдруг бросился под нашу кровать. Больше в однушке прятаться было попросту негде. Я понимающе усмехнулась:

— Привет, братец-кролик! Что опять натворил?

— Меня тут нет! — услышала торопливый шёпот.

— Разумеется, — пожала плечами, — у меня просто кровать говорящая! Препротивнейшая функция с учётом того, что я теперь замужняя женщина!

Открылась дверь ванной, и из пара вынырнул подозрительно довольный жизнью Генрих. И абсолютно голый при этом.

— С мебелью разговариваешь? — иронично хмыкнул он и, обняв, промурлыкал: — Может ещё раз докажем кровати, что ты замужняя женщина?

Я, стыдливо покосившись в сторону спальни, поспешно оттолкнула Генриха, но муж не собирался сдаваться: он с широкой улыбкой потянул край простыни, пытаясь стянуть. Хотела было сказать, что мы не одни, как снова раздался настойчивый стук в дверь.

— Кто это в такую рань? — нахмурился Генрих.

Торопливо натянул халат и, запахнувшись, открыл дверь. В квартиру разъярённой фурией влетела красная как помидор Аноли. Её синие глаза, казалось, метали молнии, а пальцы сжимали кофейник. Брови мои поползли вверх:

— А это зачем?

Хранительница остановилась и грозно спросила:

— Где он?!

Взгляд её, казалось, пронзал кровать насквозь: Аноли и сама знала, где спрятался инкуб, ибо других вариантов не было. Генрих невозмутимо выхватил из её рук кофейник и спокойно проговорил:

— Ещё тёплый. Спасибо!

Подхватив меня за локоть, потянул на кухоньку. Усадив на табурет, подхватил одну из парных чашек с сердечками и, налив кофе, сунул мне в руки. Поставив опустевший кофейник на наш маленький стол, опустился рядом и, прислушиваясь к отчаянной ругани за стеной, покачал головой:

— В который раз понимаю, как мне повезло с женой! Подумать только, не свались на мою голову одна бедовая ведьма с фиктивной лицензией, то прятался бы под кроватью, пытаясь избежать избиения кофейником!

Я тихо рассмеялась:

— Только в том случае, если бы вёл себя, как мой непутёвый братец! — Генрих, глядя на меня, мягко улыбнулся, и сердце дрогнуло. Прошептала: — В который раз понимаю, как мне повезло с мужем… — Поставила чашку на стол и, недовольно покосившись на стену, за которой что-то подозрительно загремело, простонала: — Зато жутко не повезло с братом! Вот надо было ввалиться и испортить такое прекрасное утро?

Генрих решительно поднялся и, подхватив чашку, одним глотком осушил её. Поставив на стол, вытер тыльной стороной ладони губы и приказал:

— Быстро одевайся!

— Зачем? — растерялась я. — Сегодня же выходной!

— Вот именно! — с нажимом проговорил Генрих. — И я не собираюсь терять ни минуты!

Схватив меня за руку, он решительно прошёл в комнату и, не обращая внимания на Аноли, которая изо всех сил тянула Лежку за ногу, пытаясь вытащить мужа из-под кровати, собрал одежду. Я сочувственно покосилась на хранительницу, которая с завидным упорством стремилась извлечь неверного супруга на свет божий, и, цапнув свою сумку, закрыла дверь в спальню.

Мы с Генрихом быстро оделись, а за дверью ругань уже перетекла в громкие стоны. Покраснев, я пробормотала:

— Им что, своих кроватей мало?

— Идём уже, — хмыкнул муж. — Хватит подслушивать!

Заботливо усадив меня в машину, он направил её в сторону, противоположную замку Севира, в котором теперь находился Новый Крамор. Я лениво скользила взглядом по пустынным, залитым золотистыми лучами, улицам, ёжилась от утренней сырости и гадала, куда же мы направляемся. Город остался позади, и по обочинам всё чаще замелькали деревья. Через несколько минут Генрих свернул на узкую улочку, вдоль которой красовались симпатичные домики вроде того, в котором раньше жил Лежик с жёнами.