Александра Гринберг - Жнец крови и пепла [СИ]

Совсем ничего. Пусто, как в Бездне.

«Вот тебе и блюдо, которое подают холодным, — подумала она. — Столько разговоров, а в итоге вместо блюда — бурда какая-то».

— На фиг в сердце-то? — Дальгор нарушил затяжное молчание. — Вампира же хотели делать! Я уже и подпись супруги получил, что тело ей без надобности…

— Не будет с него вампира, — возразила Киара, обтерев нож о рукав покойника. — Подожди минутку, сам увидишь.

Коммандеру хватило и двадцати секунд, чтобы воскликнуть изумленно и негодующе:

— Он разлагается!

— Он разлагается, — кивнула она. — И теперь-то я убедилась во всём, в чём было нужно. Он был мертв с тех самых пор, как Элрисса его поработила.

— Что?.. Блэр, объяснись!

— Объяснюсь, если архимаг Джердис разрешит. А он не разрешит. Возможно, после того, как… всё будет кончено.

Дальгор глубоко вдохнул, явственно стараясь усмирить гнев.

— Когда?

— Завтра, — помедлив, обронила Киара и направилась к выходу. — Закончите тут без меня. Я… мне нужно уйти.

— Киара…

— Тело отдайте Кариму поиграться. Он оценит.

— Киара, а ну стой!

— Завтра, — прежде чем прикрыть дверь, повторила она.

Завтра её не станет.

И кто бы знал, как это жутко, как до Бездны пугающе — скрупулезно, с точностью до секунды спланировать собственную смерть.

Лгать себе Марк не любил с самого детства. Ровно с тех пор, как накануне собственного пятилетия увидел мать, перепачканную в чужой крови. Тогда он не слишком понимал, что происходит — для этого понадобился разговор с Гленной спустя два года. Деликатности в ней не было ни на серебрушку, в выражениях якобы благовоспитанная леди тоже не стеснялась. Она быстро донесла, какой опасной тварью была его мать и где ей предстоит вертеться на том свете. После тех слов Марк должен был возненавидеть мачеху, продолжая лелеять в своих фантазиях образ Элриссы — красивой, сильной и очень любящей его. В конце концов, он и впрямь скучал по ней, тосковал и подолгу читал оставшиеся от неё книги по некромантии, даже выучил шафрийский. Но ни на минуту не забывал о том, скольких людей извела Элрисса аз-Саадат. И ни разу не пожелал, чтобы она вернулась к жизни. Равно как не желал и хорошего посмертия — верить в спасение её души было бы самым настоящим самообманом.

Зато сейчас он только и делал, что врал самому себе. О том, что не желает больше видеться с Киарой Блэр, выяснять с ней отношения, принимать участие в её авантюрах, да и думать о ней в принципе.

Получалось, откровенно говоря, не очень.

Стоило бы утопить мысли о ней в каком-нибудь крепком пойле, как сделал бы любой приличный боевик на его месте. Или спустить пар в драке, как сделала бы Эстер. (Вариант повеселиться в борделе теперь и не рассматривался — даже не будь дурацкого Проклятья демонов, разве захочешь другую женщину после этой неблагой оторвы?) Но вместо всего этого Марк старательно делал вид, что в его шкафу нет девичьих платьев, а подушки не пахнут мятой и вереском. И что начищать табельный клинок, который давно пора было сдать, уже чуть ли не в сотый раз за эти три дня — абсолютно нормально.

А ведь он всего лишь хотел донести до этой упрямой, бессердечной некромантки, что боится за неё до ужаса. Что не хочет думать о том, как железный клинок вонзится в её сердце, и тогда уж точно не стоит надеяться на поход в храм и счастливую совместную жизнь. Вообще ни на что нельзя будет надеяться, и от этой мысли бросало в дрожь — такую сильную, что из рук бывалого боевого мага валилось всё, а непокорная магия не реагировала на попытки её усмирить.

Во время сегодняшнего патруля (бессмысленного, как и ссора с Киарой) на него косился даже Фалько и всячески старался спровадить домой. Разумеется, был послан по очень далекому и нецензурному адресу, и чуть не получил молнией в морду — оставаться дома одному ещё страшнее, чем представлять в красках смерть любимой женщины.

За тяжелыми мыслями Марк не сразу услышал стук в дверь. Понял, что кто-то очень сильно хочет войти, когда меланхоличный Генри вдруг подорвался со своего драгоценного дивана и поспешил к двери. Марк подскочил вслед за ним, в самой глубине души надеясь, что вернулась Киара. Его Киара, которая передумала умирать и нашла ещё пару сотен способов, чтобы извести лича с лицом его матери.

Разумеется, ничего подобного не случилось — за дверью обнаружился Хейдар, закативший глаза, едва взглянув на него.

— Ну и чем ты тут занимаешься? — ещё стоя за порогом, поинтересовался он.