Дина Смоленцева - Таинственная шкатулка, или Выбор за тобой

Я не решался рассказать о случившемся мамане. И открылся только брату под страшным секретом. Он-то и передал все подробности случившегося маме. Она никак не могла в это поверить, считала, что я все выдумал. Она ругала меня, обзывала лгуном, а я плакал. Потом все-таки она выгнала дядю Колю и больше я его не видел…

Не знаю, почему я это все тебе говорю. Наверное, хочется излить душу, рассказать все без утайки, какое я дерьмо на самом деле. Я давно уже покаялся во всем перед Богом, прошу его не судить меня строго.

Вот сидел я в тюремной камере, уже давно за полночь перевалило, а мне все не спалось. Я все сидел и размышлял о своей жизни. За свои годы что я успел сделать в жизни? Окончил девятилетку, в училище с горем пополам поступил. Маманя постаралась, спасибо ей. Еще? В принципе, рос, как и все наши дворовые пацаны. Клеем иногда дышали, как постарше стали, начали траву покуривать. Пили водку и пиво, конечно, куда же без этого. Да разве это достижения? Кого этим удивишь!

Есть еще кое-что. Один раз я даже вроде влюбился. Жить без этой девочки не мог. В училище с ней познакомился. Но, блин, такая серьезная была! Не, мне не пара! Хотя я себя дерьмом не считал, но просто нас вместе представить не мог. Она – дочь интеллигентных родителей, всегда аккуратно и красиво одета. Девчонка – загляденье. И знаешь, у меня на нее, конечно, член вставал, но не это было главным. Хотелось просто даже быть рядом с ней, смотреть на нее, держать за руку. Если бы умел, я бы ей стихи сочинял. Короче, чего зря прошлое ворошить, влюбился без памяти! Смешно даже вспоминать. А она только один раз со мной согласилась встретиться, наверное доказать мне, какой я по сравнению с ней моральный урод. Мы посидели на лавочке в парке, я себе пиво купил, а ей сок. Она мне рассказывала про литературу, что-то спрашивала меня. А я ведь кроме азбуки больше и книжек-то не читал. Потом, как сейчас помню, спросила меня, нравится ли мне Бах. А я ее не совсем расслышал, думал, она имела в виду трах, ну, траханье, секс, типа. Смутился и переспросил. Она рассмеялась, и ушла. И больше на меня не смотрела. Это потом я узнал, что Бах – это великий немецкий композитор, у которого было двадцать детей. Пришлось мне страдать от любви в одиночестве. Ну, организм мой молодой был, отошел быстро. Тем более, у меня недавно появилась подружка. Я ей, конечно, ничего про свои великие замыслы не говорил, чтоб не помешала.

Потом, когда на меня нашла идея по очистке своего города от пидоров, я почувствовал, что вот оно – в этом мое предназначение! Значит, не зря я родился на этот свет. И принял на себя ответственность за воплощение идеи в жизнь. Но, наверное, где-то я запоролся. Наверное, тогда, когда не узнал брата своего в темноте. А потом, когда беда случилась, уже поздно было уходить с места преступления. Приехали менты, забрали меня. А я следователю все рассказал, ничего не стал скрывать. Все рассказал, так же, как и сейчас тебе. Пацанов только не хотел сдавать. Но менты их сами вычислили как-то.

Жаль только, что маманя меня не поняла и не простила. Мне запомнились ее глаза на суде, полные горести и отчаяния. Она сказала, что я ирод, что я принес ей гораздо больше позора и несчастья, чем мой старший брат. Сказала, что брат, по крайней мере, оставался хорошим человеком, несмотря на свои пристрастия. Она сказала, что лучше иметь сына-гомосексуалиста, чем сына-гомофоба. И моя подружка с ней как будто сговорилась. Сказала, что не может понять, как можно ненавидеть людей за то, с кем они спят. Сказала, что лучше иметь друга-гомосексуалиста, чем парня-гомофоба.

Вот, в принципе, и все, что я могу о себе рассказать. Все – чистая правда, вроде нигде не солгал, исповедовался тебе, излил душу. Я такой, какой есть. Не суди меня строго! Наказание я за это понес. Правда отсидел меньше, чем положено, но это не важно…

В рабочем помещении было довольно тихо. Мерно шумели компьютеры, сотрудники в полголоса переговаривались. За окном падали крупные хлопья снега, покрывая землю ровным пушистым слоем. Я сосредоточенно изучал статью по геологии, которую мне предоставил шеф, для написания рецензии. Тут в чате пришло сообщение от Эли. Она нашла в сети программку по расчету длительности жизни человека и радостно сообщила, что будет жить до семидесяти пяти лет. Я попросил ее узнать про себя. Через пару минут она сказала, что когда она ввела мои данные, программа зависла. Я сразу насторожился. Это что же, получается, знак свыше, что мне не стоит интересоваться своим будущим? Ничего себе! На рабочий лад я уже настроиться не мог и сидел и размышлял о том, что я успел в жизни сделать. Оказывается, ничего особенного.