Дина Смоленцева - Таинственная шкатулка, или Выбор за тобой

– Понятно, – не стал я вдаваться в подробности. Парень уволился с работы, потому что руководство узнало о его ориентации и ему предложили написать заявление на увольнение по собственному желанию. Вот такая дискриминация. – Ну ладно, иди к Инне и передавай ей привет от меня. Я позже, может, к вам подойду.

– Буду ждать, – ответил парень.

Я сел обратно за столик к Маше.

– Что он рассказывает? – спросила она, с любопытством смотря ему вслед.

– Что все у него в порядке. Пришел с Инной праздник отметить. Вон, кстати, она сидит.

– Я уже заметила.

– Они, оказывается, знакомы. Ну ладно, давай лучше выпьем за нас с тобой, за нас – влюбленных!

– Давай, – нежно улыбнулась мне жена.

Примерно через час я пошел в туалет. Сделав свои дела в писсуар, я уже застегивал ширинку и направлялся к выходу, как вошел Коля. Он был довольно пьян и, увидев меня, восхищенно заулыбался, затем подошел к писсуару.

– Ну что, как у вас общение происходит? – обратился я к его спине.

– Нормально, а у вас как?

– Все окей. Общаемся. – Я решил сменить тему. – Получал сегодня валентинки?

– Нет. Только отдал. Одну.

– Кому же, интересно? Парню? – не сдержался я.

– Да, – дерзко посмотрело на меня Колино отражение в зеркале. – А что такого?

– Да ладно, извини. Это не мое дело, – похлопал я его по плечу.

– Почему же не твое, это и тебя касается. Мне, конечно, пришлось постараться, чтобы передать ее адресату.

Он натянул штаны и резко повернулся ко мне. Мы оказались на очень близком расстоянии, чего я не ожидал, так, что я даже почувствовал его горячее дыхание на своем лице.

– Кто, думаешь, тебе прислал валентинку?

Я тут же все понял и сделал шаг назад. Коля придвинулся ко мне и крепко ухватил меня за плечи. Его губы заскользили по моей щеке по направлению к губам. Я попытался вырваться.

– Пожалуйста, Эдик, не сопротивляйся! Разреши мне поцеловать тебя!

Я продолжал вырываться, но парень вцепился в меня мертвой хваткой.

– Только один поцелуй! Пожалуйста, – шептал он.

Со злости я со всего размаху въехал ему головой по лицу. Коля ойкнул, ослабил хватку и осел на пол туалета. Из его носа потекла кровь.

– Дурак! – сплюнул я, – Ты чего?! Я же тебе доверял, как к другу относился, несмотря на твои наклонности. А ты?! Сука! На кого полез, а?

Коля со своим лощеным видом и щенячьим взглядом, с окровавленным лицом и слезами, катившимися по гладко выбритым щекам, показался мне настолько жалким, что меня охватила злость от своей агрессии. Я не выдержал и направился к выходу из туалета, не оборачиваясь.

– Эдик! Я тебя люблю все равно, – услышал я перед тем, как хлопнуть дверью.

– Если посчитать, то за следующие две недели мои пацаны отправили на тот свет, на Божий суд, еще десять пидоров, – рассказывал Макс. – А в клоповнике к тому времени уже поползли слухи о том, что педики не добираются до дома живыми-здоровыми. Что объявился какой-то маньяк, который их убивает. И поубавилось число желающих потусить в клубе с себе подобными. Я обеспокоился, что дело может приостановиться. И предложил пацанам пока залечь на дно. Они со мной согласились.

Две недели я ходил в клуб просто так. Типа работал. Слушал то, что говорили педики. Кстати говоря, их поубавилось в клубе. Процентов так на пятьдесят. По слухам, остальные решили не высовывать нос из дома лишний раз. К тому моменту за дело взялись менты. Но я знал, что все будет хорошо. Вот на меня кто бы подумал? Я ж простой охранник, с этими чертовыми педрилами сошелся, они ж меня за своего держат. Как-то даже один мужик, у него дочь есть (чего только ему с женой не хватило?) меня на чашку кофе позвал в свободное время. Я в первый момент хотел этому педриле заехать по морде, но все-таки сдержался. Сказал, что мне некогда, у меня, типа, кроме работы еще и учеба имеется, так что мне не до личной жизни. Ну, тот козел извинился и больше не настаивал.

Примерно через месяц работы клоповника в полумертвом режиме число посетителей снова возросло. Я еще выждал недельку и сказал пацанам, что можно снова приниматься за дело. Они обрадовались!

За неделю пацаны поработали хорошо – шесть педиков отправили на тот свет. И я понял, что больше не могу оставаться в клоповнике, пока ребята совершают кару над уродами. Все мое существо жаждало крови. И я решил – будь что будет, я сам отправлю хоть одного педика к Богу.

По-моему, так вообще, мне надо было памятник при жизни поставить. Сколько я натерпелся, сколько насмотрелся – что только эти чертовы педики ни вытворяли в клоповнике! А другие охранники на глаза шторки навесили, и молча выполняли свою работу. Придурки полные, которым не важно, каким путем они получают деньги. Хоть в клоповнике, хоть где. Лишь бы вовремя платили! Неужели им все равно было? То ли дело у меня – высшая цель!