Николас Димитров - Дилер реальности

— Золтан, соберись! — вдруг произносит Будда. — Ты ищешь ответ, но сначала нужно найти вопрос.

— Может быть, вы мне поможете? — прошу я, стараясь выдержать тон уважительный, но не подобострастный. — В конверте ведь не было никакого вопроса…

— Никто и не говорил, что вопрос в конверте. Это было бы слишком просто.

— Значит, вопрос в этой комнате? На этом этаже? В этом здании?

— Не знаю, — разводит он руками. — Но мне кажется, ты мыслишь поверхностно.

— Может, вопрос заключается во мне?

Будда не отвечает, но по выражению его лица мне становится ясно: я на верном пути. Итак, что же это за вопрос, который я мог бы задать себе, чтобы на него ответить?

— Взвесь все хорошенько, — вступает в беседу Юстиция, помахивая у меня перед носом своими весами. — Если не выполнишь задание, второго шанса не будет.

— Парнишка-то не слишком смышлен, — вздыхает над ухом Шива.

Сборище богов мешает мне сосредоточиться. Если не завладею инициативой, они заболтают меня до того, что я перепутаю верх и низ, грешное и праведное, семя и плевы… Нет, не плевы, а как-то по-другому… Плевелы? Твою мать!

— Эй, ты что, заснул? — подает голос одноглазый Один, толкая меня в плечо.

— Так, минуточку! — меня все это уже достало. — Я, конечно, понимаю, что все вы мегакрутые и так далее. Но неужели так сложно помочь мне пройти этот долбаный тест?

Боги замолкают — похоже, мне удалось их пристыдить.

— Ладно, что там у тебя? — снисходит Юстиция.

— Пустой конверт вместо вопроса и час на поиски ответа, — отвечаю я, а затем, взглянув на часы, уточняю: — Нет, пятнадцать минут.

— Ок, я тебе помогу, — говорит она. — Ты ищешь вопрос в себе самом, но в тебе не заложены вопросы. Ты — стеклянная колба, запаянная сверху и лишенная дна. Осознав собственную пустоту, ты начинаешь искать вопросы в окружающем тебя мире. Но мир — не вопрос и не ответ. Он существует не потому, что кто-то о чем-то спрашивает, и не потому, что кто-то отвечает, скорее наоборот. И вот, отчаявшись, ты обращаешь свой взор к богам. Но боги тоже не задают вопросов — они лишь повелевают и требуют исполнения своей воли.

— Это все? — спрашиваю я, выждав некоторое время. — И как мне это поможет?

— Ты получил бы ответ, если б задал вопрос.

— Но ведь я спросил…

— Ты ничего не спросил, — произносит Один.

— Вопрос не прозвучал, — поддакивает ему Шива, сложив все четыре руки на груди.

— Хорошо, я спрошу! — бросив взгляд на часы, понимаю, что до конца отведенного мне часа осталось лишь десять минут. — Вопрос такой: что я должен сделать, чтобы пройти этот тест?

— Так-то лучше! — усмехается Будда. — Но кто сказал, что ты должен что-то сделать?

Боги снова хохочут. Я замечаю, что они теряют ко мне интерес — Юстиция занимается своей пышной прической, Будда готовится предаться медитации, а Шива с Одином болтают о чем-то своем.

— Ладно, могу рассказать тебе, как достигнуть просветления, — сжалился наконец Будда, приоткрыв глаза.

— Буду очень признателен, — лепечу я, чувствуя, как мой кислотный язык превращается в наждак.

— К просветлению ведут пять шагов, — доносится до меня голос Будды. — Ты должен пройти их один за другим, именно в таком порядке — иначе ничего не выйдет.

Первый шаг: наплевать на то, что о тебе говорят.

Второй шаг: наплевать на то, что о тебе думают.

Третий шаг: ты должен осознать, что всем на все наплевать.

Шаг четвертый: тебе наплевать на то, что всем наплевать.

И наконец, пятый шаг: тебе наплевать на просветление.

Будда замолкает, и боги перестают обращать на меня внимание. Допустим, его слова — это и был совет. Недеяние — неизменность — непривязанность — на все наплевать. Ок, да будет так!

Найденным на подоконнике черным маркером я рисую на столе лотос с тринадцатью лепестками и, скрестив ноги, сажусь в середину цветка. Закрыв глаза, ставлю маркером точку чуть выше переносицы и пытаюсь вообразить мир, в котором нет желаний и привязанностей,

чувств и бесчувственности,

радостей и разочарований,

богов и демонов,

веры и неверия,

границ и безграничности,

мыслей и бездумности,

правды и лжи,

гармонии и хаоса,

верха и низа,

светлого и темного,

подлинного и поддельного,